– Бон, – пожал я руку. – В чем будет заключаться задание?
Ловкач откинулся спиной на борт кузова. Выразительно взглянул по сторонам, на болтающих о своем или уныло молчащих рабочих.
– Не сейчас. Просто будь рядом со мной. Все очень просто. Минимум риска, на выходе хороший навар. Не кипишуй, – и отвернулся.
Остаток нашего пути до шахты прошел в молчании. Ловкач намеренно не обращал на меня внимания, ну а я и не навязывался. Полчаса покоя были даже в какой-то мере на пользу. Достаточно времени, чтобы пораскинуть мозгами.
Еще совсем недавно, мрачно поедая утреннюю гречку и кофе с бутербродом, я старался не думать ни о чем. Прежде всего, потому что дельных мыслей не было. Одно лишь уныние, которое можно было холить и лелеять.
И тут – на тебе. Как протянутая с неба божья рука.
Жизнь давно отучила меня радоваться представившейся возможности. Тем более если вариант выпадает в тот момент, когда я приперт к стенке. В первую очередь это вызывает у меня подозрение. Заставляет думать – кому же это выгодно.
Если урки действительно крутят через меня какую-то свою комбинацию и в итоге по-честному расплатятся со мной, я не против. Вот только весь мой прежний опыт общения с зэками сводится к одному – верить им нельзя. Сволочная порода людей, которые понимают и уважают только себя. Все остальные достойны лишь развода и кидка.
С другой стороны, что я теряю? Разве что призрачный шанс на благополучное разрешение создавшейся ситуации, не более того. Но не стоит в моем положении пренебрегать даже такой возможностью. Так что пробовать буду. Решено.
Я никогда не чурался физического труда. Но вместе с тем мне редко когда выпадала возможность доказать это на практике. По молодости зарабатывание денег сводилось к разным мутным движениям за гранью закона. Мне не приходилось впахивать грузчиком, у меня были иные занятия, где, впрочем, также ценилась физическая форма.
Не буду скрывать, от тюрьмы меня спасла армейка. Мне светила весьма приличная статья, по которой, даже первоходок, я мог сесть. Но, как частенько это бывает, военкому нужен был план, а мне следовало уйти от уголовной ответственности. В определенный момент наши с государством цели сошлись. Пожалуй, в первый и последний раз.
Выиграл я или проиграл, не попав на зону? Для меня вопрос никогда не стоял таким образом. Я отдавал себе отчет, что система в любом случае сумеет использовать меня так, как надо именно ей.
В части оказалось немало парней, подобных мне. Мягко говоря, не совсем законопослушных. Многие имели за плечами судимость.
В армейке я только укрепился в мысли, что не стоит судить о людях по первому впечатлению и по тому, какое прошлое у них за плечами. Главную роль играло настоящее. То, на что они готовы в данный момент и как относятся именно ко мне. Многие из ребят оказались неплохими товарищами и здорово меня выручали на солнечном юге нашей прекрасной Родины. Некоторые там и остались. Навсегда.
Мне повезло. Причем даже не потому, что я остался в живых, хотя уже одно это, безусловно, немало. Больше меня радовало, что я приобрел те самые навыки, которые мне нужны. Бесплатно.
Не могу сказать, что в армии мне безумно понравилось. И утверждать, что сильно прикипел к автомату и рейдам, тоже будет глупостью. Просто возвращаться на гражданку мне хотелось меньше, нежели шариться по горам. В общем, я подписал контракт, по которому честно оттрубил еще некоторое время.
После увольнения пошел в охрану. И занимался почти тем же самым, чем промышлял и до армии. Разве что в той или иной степени применяя умения, которые дала мне война.
Собственным экскурсом в прошлое я пытаюсь подвести вот к чему. Работы я не чурался, однако мне никогда не выпадало пахать по-серьезному.
Таскаться с отбойным молотком по узкой шахте было для меня внове. Однако габариты и достойная физическая форма сделали свое дело. Мне с первого же дня был определен помощник, и я, без устали выполняя взятые на себя обязательства, работал с утра и до вечера. На следующий день выдали уже двух подсобных, поскольку один, понятное дело, не справлялся.
Так вот, ныне роль моего второго номера принял на себя Ловкач. Безропотно переоделся в теплые штаны и ватник. Водрузил на голову каску, вернее, стальной шлем, отдаленно напоминающий немецкие образцы[3], получил кирку и лопату. Все это молча и, я бы сказал, обыденно.