– Дело-то житейское. И девчонка хорошая… – как-то обыденно, понимающе добавил лейтенант.

– Не-не-не! – наконец-то нашелся я с возражениями. – Не так вы все поняли. Если вы про платья, то это же нормально! Без обид, но то, в чем она ходит, у нас так и бабушки не ходили. Это ужасно. Должна быть приличная одежда. Это же девушка. Женщина в будущем!

– Это понятно, – успокаивающе кивнул головой Свиридов. – Просто дело такое: опасность нам всем грозит нешуточная. Ты это понимать должен, как никто другой. Цацкаться с нами немцы не будут. С нами, понимаешь?

– С трудом, – прищурился я.

– Со мной, с капитаном, с разведчиками всеми и с моими людьми разговаривать никто не будет. Немцы потихоньку силы подтягивают к деревне. Угадай, кто из всех, находящихся в доме, будет нужен фашистам?

– Подождите! – оторопел я от расклада. – Ерунда какая-то. А уйти что, не получится?

– Нет, – покачал головой Свиридов.

– Почему?

– Давай-ка так… чтобы ты в облаках не витал. Мы долгое время водили немцев за нос. Но всему приходит конец. Из деревни нас не выпустят. Вернее – не выпустят никого, кроме тебя. Понятно?

– А Бон где? Мне говорили, что у него какое-то важное задание, – нахмурившись, уловил я несоответствие.

– Есть такое дело, – согласился Свиридов, – это наш вариант на спасение. Сработает он или нет, пока не ясно. Я тебе карты открываю, парень. Ничего не таю. Из всех нас для немцев ценен только ты. Уяснил?

Я замедленно кивнул. Свиридов продолжил:

– Через два дня истекает срок, который нам поставили. Если ничего не изменится, пойдешь к немцам.

– Не пойду! – тут же решительно возразил я.

– Тогда погибнешь при штурме, – равнодушно пожал плечами лейтенант.

– Не вопрос, – с вызовом взглянул я на Свиридова, – какого хрена тогда вы меня выручали и колонну ту громили? Мне и там конец был. Я к немцам не ходок, лейтенант. Мне там делать нечего.

– Подгонят технику, и нам тут не продержаться, – будто бы не слыша меня, продолжил Свиридов.

– Дадите мне оружие в руки. Вроде бы не опозорил, – переняв тактику лейтенанта, я тоже перестал вслушиваться в его аргументы.

– Артиллерией накроют по площади и все смешают с землей. Все и всех, парень. Меня, тебя, капитана, ребят всех и… Настю, – цепко взглянул мне в глаза Свиридов.

Собираясь ответить что-то героическо-нейтральное, я осекся. Поймал-таки меня лейтенант. Легко распоряжаться своей жизнью и судьбами здоровых военных мужиков. А вот как принять на себя ответственность за девчонку-подростка?