Выстрел.

Те же казаки на желтой песчаной насыпи делают что-то с рельсами (пилят? бьют молотками?), потом несут бомбу. Бомба круглая, и из нее идет дым…

Кондуктор, перегибаясь через чье-то плечо, прочитал:

"Согласно донесению Генерального штаба (сегодня в 4 часа утра) произошла попытка взрыва полотна железной дороги и продвижения двух эскадронов казаков к Иоганесбургу. Ввиду этого наступило фактическое военное положение".

— Так, значит, война?

— Разумеется. Попытка взрыва! Это самая настоящая война. Они всегда прежде всего принимаются за железные дороги.

— Но, может быть…

— Что — может быть? А два эскадрона казаков?

— Где это — Иоганесбург?

Высокий, с седыми висящими усами человек встал и предложил:

— Господа! Я предлагаю хором спеть наш великий национальный гимн. Великий момент, господа!

И, убедительно моргая, он запел: "Стража на Рейне сильна и верна…"

— Пение в трамваях не дозволяется! — закричал кондуктор. — Сударь, прекратите пение!

Человек продолжал петь.

— Я остановлю вагон! Немедленно перестаньте!

— Не мешайте мне петь! Господа, почему вы не поете?

Но в толстяке бродил еще дух противоречия. Это было вызвано предыдущей ссорой, но сейчас он уже забыл о ней. Осталось только желание спорить, опровергать, жестикулировать.

— Ерунда, — заявил он. — Это сплошная ерунда!

— Что именно?

— Все — и казаки, и взрыв полотна.