Теодор приуныл, переглядываясь с Винсентом. Но через секунду его глаза снова засияли:

— Отлично. Тогда я просто расскажу о её титьках.

Мулат, который таки вгрызся на тот момент в зелёный бок фрукта, закатил глаза, поворачиваясь к Малфою, молча доедавшему пюре. Тычок под рёбра привёл только к тому, что из высокого бокала в руке Драко едва не перелилась вода.

Раздражённое шипение на Забини подействовало как… да никак оно не подействовало — он просто начал невозмутимо жевать.

— Всё нормально?

Прохладный взгляд на секунду мазнул по лицу Забини и снова вернулся за стол гриффиндорцев.

— Ага.

Драко интересовало, почему Грейнджер до сих пор не отдала чёртову коробку с платьем Миллеру. У неё был целый день для этого.

И Малфой надеялся, что она всё же соизволит решить грёбаный вопрос за сегодня — его беспокоило, что подарок ушлёпка до сих пор мозолит глаза в гостиной. Хотелось как можно меньше общих границ иметь с этим когтевранцем.

— Наши собираются выпивку на бал протащить, — заявил Забини вполголоса, вырывая друга из собственных размышлений.

Конечно, собираются. Дураков нет, чтобы пить один пунш. Блейз говорит так, словно Драко забыл об этом, стоило ему нацепить значок.

— Угу. Огневиски будет кстати.

— Снейп в последнее время в неплохом расположении духа. Можно было бы попросить его, — вклинился в разговор Грэгори, который сидел по другую сторону от Малфоя и теперь наклонялся к столу, едва не касаясь ухом овощного салата в своей тарелке.

— С ума сошёл? — Забини покрутил пальцем у виска. — Хочешь попросить его прикрыть нас своей задницей? Очень смешно.

— Ну, я просто подумал, что он как декан…

— Вот именно, — Драко отставил от себя бокал. — Декан, Гойл. А не подружка.

— И слава Мерлину… — буркнул тот на последний комментарий и снова принялся за пюре с овощами.

— Разберёмся с выпивкой, не парьтесь.

Блондин зарылся пальцами в волосы и вздохнул, но выдох застрял в глотке, когда в Большой зал вошла Грейнджер. Ну неужели, явилась. Где её черти носили?

Драко не успел начать раздражаться, когда вдруг замер — следом за ней шёл Миллер. И не просто шёл — смотрел на неё так, словно только что выебал прямо в коридоре. Довольный, жадный взгляд.