И снова что-то в её глазах. От чего останавливается сердце.

Она делает шаг назад, снова расправляет юбку. Одёргивает безнадёжно измятую блузу.

— Давай поговорим в гостиной? — голос тихий, как всегда, когда её что-то беспокоит.

Мерлин, зачем ты тянешь?! — заорал на неё Драко.

Про себя.

На деле только пожал плечами.

— Ладно. Мне без разницы.

Несколько секунд выжидающе смотрел, а затем молча развернулся, следуя к двери. Протягивая руку и подхватывая брошенную сумку. Останавливаясь, стискивая бронзовую ручку, которая моментально становилась ледяной под жёсткой ладонью. Прислушиваясь.

На секунду оборачивается, будто проверяя внешний вид Грейнджер.

А через мгновение выходит, и девушка понимает условный приказ — следовать за ним через время.

Их не должны видеть вместе.

Дверь закрывается без хлопка, с тихим шорохом, но Гермиона всё равно вздрагивает.

Опускает голову. Выдыхает. Против воли прислушивается к себе и приходит в тихий ужас. Сожаления нет.

Он только что трахнул её в старом кабинете по защите от тёмных сил, кажется, а у неё нет чёртового сожаления, ни одной толики, ни намёка.

Он назвал её шлюхой.

Он ни разу не извинился перед ней за всё, что так беспардонно и так правильно слетало с его губ. Всю грязь, все обиды, всю боль, что врезалась прямо в грудную клетку, слетая с этих самых прекрасных губ, он ни разу… ни одного. И это просто, блин…

Ни одного раза.

Гермиона обхватила себя руками, чувствуя, как в мягкую и влажную ткань трусиков стекает его семя. Из неё — часть Драко Малфоя.

Щёки вспыхнули.

Дрожащие руки потянулись к сумке и достали палочку. Губы торопливо шепнули: “Экскуро”, и по телу пробежала дрожь от ощущения сухого тепла.