Твёрдый, горячий. Так близко.
Дразнит. Невыносимо жарко. И она вдруг чувствует — как это. Когда вдруг понимаешь, что хочешь трахнуть слизеринца. Прямо в этот самый момент.
Девушка опускает руку, резким движением выдёргивая полы его рубашки из брюк. Запуская ладонь под ткань, проводя по рёбрам и груди. Он чувствует каждое её движение. Судорожно выдыхает, сдерживаясь. Ловит ладонями пылающее лицо, несколько секунд вглядывается в горящие, почти чёрные глаза.
Спускается одной рукой по её животу, минуя собранную на талии юбку.
Вниз.
Снова заставляя Грейнджер выгибаться.
— Хочешь меня, — одними губами. Явно не вопрос.
Она широко открывает рот, откидывая голову назад, когда один его палец скользит в неё до основания. Начинает медленные движения.
Вперёд. Назад. Она подаётся к нему бёдрами.
Он добавляет второй палец, растягивая, слегка разводя их и проникая глубже.
Вперёд — сильнее, а назад — медленно, будто позволяя прочувствовать. Она дрожит, едва сдерживаясь, чтобы не сдвинуть ноги, стиснуть его внутри, ощущать плотнее.
— Ты хочешь меня.
— Д… да...
Глаза закрыты. Дыхание рваное, тяжелое, как у Малфоя.
— Ты такая... мокрая...
Он опустил глаза, задыхаясь от возбуждения.
Распахнутая блуза открывает взгляду дразняще напряженные соски, блестящие от его слюны, простенький, такой-грейнджерский лифчик, обхватывающий рёбра ниже положенного, вид которого едва не выносит Малфою мозги.
Дрожащий живот, крошечное углубление пупка, широко разведённые ноги, скомканная, собранная на талии юбка, сдвинутые вбок трусы и его движущаяся рука. Он смотрит, как влажные пальцы выскальзывают из неё и врезаются обратно, заставляя стройное тело извиваться, а ноги — лихорадочно дрожать.
Давай, Грейнджер.