Эрдэнэ поблагодарила и быстро ушла, подсознательно желая поскорей отгородиться от всего этого и не вмешиваться в Евины проблемы. Она, конечно, очень жалела подругу, но уже не представляла, чем может ей помочь. Поэтому Эре хотелось не думать о плохом, а поскорее укрыться в своем спокойном и счастливом мирке с мечтами о семейном счастье с Арваем Сансаром.

Вдоволь пообсуждав новую информацию и поняв, что мнения всех высказавшихся членов совета на этот счет совпадают и они крайне негативны, барсы решили, что пора пригласить на совет саму Еву, дабы она смогла изложить свою версию событий.

Появления Евы пришлось ждать чуть дольше, чем Эры. Но вот она наконец пришла. Грустная и слегка побитая после всех потасовок с волками, Ева встала около костра и, тут же отыскав взглядом дядю Тархана, смело посмотрела ему в глаза, тем самым показывая, что ей вовсе нечего стыдиться. Дядя же посмотрел на неё с ещё большей грустью и слегка покачал головой, не скрывая своего полного разочарования племянницей.

— Ева, — обратился к ней Хаган Сансар, — мы уже выслушали рассказы твоих напарников, Арвая и Эрдэнэ, о вашей развед-миссии. И то, что мы услышали, нам не понравилось. Может быть, мы чего-то не поняли? Не поняли до конца, какие истинные причины двигали твоими действиями? Расскажи нам свою версию событий, чтобы мы смогли до конца всё прояснить.

— Да, конечно расскажу.

И Ева, также как и до этого Арвай с Эрой, всё честно рассказала. Её рассказ точно описывал произошедшие события, но абсолютно был лишен описания тех чувств, которые двигали Евой в тех или иных её поступках.

— Послушай, Ева, — сказал Хаган, когда она закончила говорить, — ты так и не объяснила нам мотивы своих поступков. Вот, например, зачем ты бросилась спасать раненого сайгака, когда его увозили люди в масках?

— А разве это не очевидно? Я просто хотела помочь ему. Хотела попытаться спасти хоть кого-то из этих несчастных.

— Но ты рисковала своей жизнью! И по сути рисковала жизнью Арвая и Эрдэнэ, поскольку как только ты обнаружила себя, они тоже рисковали быть разоблаченными. Скажи, ты реально не осознавала последствий своих действий или же ты всё понимала, но это никак на тебя не влияло?

— Да, я понимала, что некоторый риск есть. Но помочь другим, спасти жизни тех, кто оказался в критической ситуации, представлялось мне намного более важным чем то, что нас, может быть, могут разоблачить, узнать, зачем мы там находимся, и что успели увидеть.

— То есть ты абсолютно не поняла, зачем Арвай убил того сайгака, которого ты спасла?

— Я поняла логику его действий, но я с ним не согласна.

— Ты не считаешь жизнь и благополучие ирбисов превыше всего, превыше всех других жизней?

— Нет, не считаю. Все жизни одинаково ценны и мы не в праве убивать ни ради еды.

— Почему ты не дала Арваю и Зарине разыграть перед волками спектакль, который позволил бы вам сбежать?

— Я считаю, что обманывать своих родных — ужасно. Они не должны жить, страдая от того, что их детей силой куда-то увели, а они не смогли их защитить. Родители Зарины должны были узнать, что это её добровольное решение, её выбор.

— Но ты же опять при этом рисковала жизнью Арвая и Эрдэнэ.

— Может быть, только поступить иначе было бы неправильно.

Дальше на все вопросы Хагана и других членов совета Ева отвечала всё в том же духе. Потом её увели обратно в яму. А совет старейшин начал обсуждение всего услышанного. В итоге все разговоры свелись к тому, к чему ещё утром пришел Арвай Сансар. Еву сочли опасной для клана и не заслуживающей больше никакого доверия, её принципы и действия сочли несоответствующими общепринятым. Если бы речь шла только о предательстве ради спасения жизни подруги, Еву не задумываясь бы просто выгнали из клана, приказав под страхом смерти больше никогда в него не возвращаться. Но с учетом того, что Ева не раз пренебрегала жизнью собратьев ради других зверолюдей, с учетом её дружбы с волками и с их готовностью принять девушку у себя, все члены совета разумно согласились с тем мнением, что отпускать Еву нельзя. Дядя Тархан, будучи одним из старейшин клана, также понимал, что поступить по-другому было бы небезопасно для всех остальных ирбисов, и его племянница сама во всем виновата. Он очень любил Еву, любил как родную дочь, и его сердце разрывалось на части при мысли о том, что Евина жизнь может быть навсегда загублена.

Арвай Сансар почувствовал, что чаша весов склоняется явно не в сторону Еву, что ещё немного, и его отец предложит навсегда избавиться от предательницы, а проще говоря — убить её. Барсы очень не любили причинять вред кому-то из своих, но тут вряд ли они увидели бы другие варианты — выгнать Еву из клана слишком опасно, держать её всю жизнь в яме невозможно, простить её и выпустить на свободу без всякого контроля тоже нельзя.