П е ш е к. Значит, Иржи, так и будет!
Ф у ч и к. Близится время! Это сказано и нам с вами! Спасибо, Колин, это самый большой подарок, какой вы могли сделать сегодня нашей камере. Но в Панкраце много камер, а в Праге много домов, и всюду ждут. Ждут этих слов.
К о л и н с к и й. Я понял вас, Фучик, и побываю всюду, где смогу.
Ф у ч и к. А где не сможете вы, пусть эту весть разнесут те, с кем вы работаете на воле. Из уст в уста. Из уст в уста…
К о л и н с к и й. Я начну сейчас же в Панкраце с нашего коридора, а в городе — со своего дома.
Ф у ч и к. Хорошо. Вы виделись с той официанткой из ресторана на Градчанах?
К о л и н с к и й. Мы встретимся завтра. Я проверил свои сведения, — речь действительно идет об аэродроме завода «Юнкерс».
Ф у ч и к. Расскажите ей все, а она передаст кому следует. Только будьте осторожны, очень осторожны. Говорят, вы на заметке у начальника тюрьмы?
К о л и н с к и й. Вчера на рапорте орал не своим голосом: «Я выбью из вас чеха!» Но раньше ему придется выбить из меня душу… Ну, мне пора. Будете писать сегодня, Фучик?
Ф у ч и к. Непременно.
К о л и н с к и й (протягивает бумагу). Тут шесть листов. Хватит?
Ф у ч и к. Знаете, Колин, сегодня может и не хватить!
К о л и н с к и й. Ну, пусть вам сегодня легко пишется.
Ф у ч и к, П е ш е к, И р ж и. Честь!
И р ж и. Отец, Юльча! Какой день! Сегодня веришь во все! Веришь, что все сбудется. Прага на баррикадах… Шахтеры на баррикадах… Всюду восстание! И на помощь, на выручку мчатся танки с красными звездами. Свобода! Свобода! И тогда, отец, вы войдете в свой класс, и никто не помешает вам сказать то, что у вас на сердце. Ты, Юльча, закончишь свой роман, его прочтут все, и все мы узнаем себя. Я? Я, как все, приду на шахту и скажу: «Хватит, господа, убирайтесь вон! Теперь здесь я хозяин, — я!»
Ф у ч и к. Ты, Иржи, ты!.. Всюду хозяин, и на шахте, и во всей стране. Который час, отец? Ты ведь мастер узнавать по солнцу.
П е ш е к
Ф у ч и к. Значит, кремлевские часы бьют сейчас десять. Начинается парад в Москве. Торжественным маршем проходят войска. Близится время, когда они пройдут и через Прагу, принесут ей свободу. Знаете, друзья, я стоял однажды совсем рядом с Мавзолеем, хорошо, ясно видел всех. Одно слово повторял я тогда: «Друзья, друзья!..» Что же мы скажем им сегодня? «Мы идем за вами! Мы блокированы в своем окопе, его простреливают насквозь, но у нас и мысли нет о сдаче. Нет, мы верим, боремся и