Ф р и д р и х. И близко разорвалась эта граната?
Б э м. В пяти шагах от моей машины. Третья попытка за месяц. Как обнаглели!
Ф р и д р и х. Можно подумать, что величайшая в истории битва идет не в России на Волге, а здесь, на чешской Влтаве!
Б э м. Этот народ, Фридрих, — настоящий спрут. Отрубишь одну лапу — вырастет десять. И чем решительнее действуем, тем их становится больше. После Фучика мы взяли еще двух главарей, всю «тройку». И что же?
Ф р и д р и х. Нужно начисто отрубить голову — партию коммунистов!
Б э м. А как узнаешь теперь, кто принадлежит к ней, а кто нет?
С о л д а т. Я во дворце Печека, как вы знаете, господин капрал, новичок. Никак не пойму. Для чего выдумали этот зал, эту, как ее… «четырехсотку»?
К а п р а л. Новичок, да еще порядочный теленок. Сам подумай: удобно ли господам следователям после каждого допроса отсылать эту коммунистическую публику вниз, а потом снова тащить на четвертый этаж? А так они всегда под рукой. Понял?
С о л д а т. Как же не понять, уж очень толково вы пояснили, господин капрал.
К а п р а л. То-то, это тебе не в твоих горах кобылу запрягать.
Опять будешь людям кровь портить?
Что, захмелел с отвычки?
Ф у ч и к. Вы что-то очень любезны сегодня, господин капрал. Это что, в России научили вас хорошим манерам?
К а п р а л. Вот как ты меня понял? Всех вас на одну осину!
Ф у ч и к. А я думал, что от добрых подзатыльников на Волге у вас и тут просветлело в голове! Н-да, жаль, жаль…
К а п р а л. Я тебе еще покажу свои манеры!