Дэйн кивнул.
— Я доделаю остальное.
Выйдя под дождь, они прошли по лагерю и остановились возле спуска к реке. Дэйн приказал паре лодочников отправиться к Папе Дату и остаться у него, создавая впечатление того, что сегодня из-за погоды никто на реку и носа не высунет. Но Вьетконг, несмотря на ливень, выставит наблюдателей, и Дэйн понимал, что придется их убирать. У него было преимущество: он знал, куда двигаться, а Вьетконг — нет.
Он сел в последнюю из дюжины лодок и услышал, как заработал мотор. Над водой потянулась тоненькая, размываемая дождем струйка дыма. Дэйн заполз под низкий навес рубки и прикрыл глаза, растянувшись на полу. Можно будет двинуться в следующий раз не ранее, чем через чае. Через некоторое время он оставил попытки заснуть: всякий раз перед глазами вставало сарино лицо с наполненными ненавистью обвиняющими глазами. Чтобы хоть чем-то заняться, он проверил в очередной раз оружие.
Теперь у него был карабин М-16, потому что все его люди получили это оружие. В небольшом мешочке, прикрепленном к поясу, находились две гранаты. Дэйн был одет в черные штаны и рубаху, в которые обычно облачаются лодочники и их помощники, а на голове носил черный берет. Знаков отличия — которые только бы привлекали в нему внимание — на одежде не было. Нож с рукояткой из оленьего рога надежно покоился в застегнутых ножнах, а под рубахой висел волчий амулет, который находился у Дэйна в течение целых двадцати лет. На поясе висели армейский пистолет сорок пятого калибра и запасные обоймы к нему. На ногах — новые ботинки для джунглей, испытываемые сейчас на военных. Пока что он не знал — хорошее они приобретение или нет. Необходимо до черта в них находиться — это касалось как места, так и времени.
Он высунул голову из рубки. Следующая лодка плыла всего лишь в двадцати-двадцати пяти футах перед ним, но была практически неразличима, и это было на руку. Внезапность и быстрота должны были стать основным моментом атаки, иначе вся операция пойдет коту под хвост.
Посмотрев вперед по течению, Дэйн увидел внезапную вспышку разгорающейся сигареты и чертыхнулся про себя. Он оставил, даже передатчик на базе, чтобы установить тишину в эфире. Но что от нее толку, если их засекут? Вьетконговцы, конечно, поймут, что наемники выехали из лагеря, но для того, чтобы установить место, куда они направляются, им придется следить за лодками, продвигаясь по параллельным реке ручьям и протокам, — на это уйдет масса. времени. Да выкинь же эту проклятую сигарету! Через несколько минут курильщик так и сделал, и река снова погрузилась во тьму. Дэйн убрал голову с дождя — по лицу струились капли — и постарался сосредоточиться на предстоящей операции. Двойное гражданско-военное качество Гоана делало нападение на него первостепенной задачей для временного выведения из строя всей инфраструктуры. К тому же радовал тот факт, что, по словам Шоу, выходило: если во время операции будут захвачены какие-нибудь деньги, то их поровну поделят между джанкменами. Дэйн, конечно, и так бы это сделал…
Насчет Гоана у него не было ни малейших иллюзий. Он будет немедленно заменен Вьетконгом кем-нибудь столь же компетентным из ЦОЮВН — Центрального Офиса Южного Вьетнама партии Дао Донга, этой цепи между Ханоем и Вьетконгом. Офис находился возле лаосской границы и, как подозревал Дэйн, когда начинало сильно припекать, — просто перебирался в другую страну.
Джонки тихо двигались вверх по реке в полной темноте и барабанящем по лодка дожде — ни единого огня; звуки работающих моторов заглушал ливень. Дэйн чувствовал себя подготовленным, но все же решил несколько минут помедитировать. Вспомнив мастера Кима, он улыбнулся и следующие десять минут сидел в полной неподвижности, опустошая мозг и выходя на уровень полного покоя. Снова широко открыв глаза, Дэйн почувствовал себя отдохнувшим и уверенным в своих силах, в том, что он сможет сделать все, что необходимо на этом задании, в том, что он не сможет проиграть эту битву. Он поднялся на ноги и, невзирая на дождь, отправился на нос шулука. В эту секунду он был животным, вынырнувшим из дождя, Уайя-юнутци, воином аниюнвийя.
И тут Дэйн услышал тихий окрик с двигающейся перед ним джонки. Время начинать. Он вернулся в рубку, тихо сказал что-то рулевому, и лодка моментально остановилась, бросила якорь и, выключив мотор, начала разворачиваться правым бортом. Она медленно подошла к берегу реки, и Дэйн потихоньку опустился за борт, повиснув на руках, почувствовав, что под собственной тяжестью уходит в грязь. Но идти он мог. Похлопав по борту шулука, Дэйн услышал, как якорь вновь подняли на борт, завели мотор и лодка снова отошла от берега. Она присоединится к остальным. А он остался один на один с тьмой, дождем и заданием, в глубине вражеского лагеря. Повернув налево, Дэйн вступил под свод деревьев, ориентируясь по запаху, ощущениям и инстинктам.
Шел он медленно, но свободно обходил все препятствия, иногда, словно краб, пробираясь бочком, пока снова не выходил на нужный участок пути. Он никуда особенно не торопился и обладал временем, чтобы хорошенько обдумать все свои действия. Ему нравилась предпосылка, на которой был основан этот набег: одновременно по-азиатски изящный и по-аниюнвийски бесстрашный.
Нападение джонок будет отвлекающим маневром. Это Гоан поймет моментально. Второй налет с севера будет принят за настоящий. Гоан будет держаться в своем лагере до тех пор, пока не убедится, что северный рейд — всамделишный, а затем кинется на юго-восток в поисках спасения. До него не должно дойти, что его оборонительные сооружения атакуются столь малыми силами. Поэтому он побежит — наткнется прямо на Дэйна. Гоан не подумает о том, что американцы столь цепко ориентируются в джунглях, чтобы провести не один, а целых два отвлекающих маневра. А дождь и темнота — союзники Дэйна — посеют настоящую панику.
Огибая толстосплетение цепких кустарников, Дэйн увидел справа от себя более светлое пятно — поляна? Он подбирался все ближе, и теперь все его внимание было сосредоточено на охране и сигнальных проводах. Дэйн присел на корточки и задумался, представляя себе карту этой местности и свое примерное положение на ней, Он решил, что если продвигался с нормальной и достаточной скоростью, то должен был сейчас находиться рядом с тем местом, которое он себе мысленно наметил. Дэйн принялся пробираться с необыкновенной осторожностью, на каждом шагу останавливаясь и ощупывая перед собой землю в поисках протянутой проволоки и стараясь не задевать свисавших над ним ветвей. Его поразило то, какой шум производил дождь. Гоан никогда не поверит в это, подумал Дэйн и ухмыльнулся, никогда не поверит в то, что американец может выйти из дома в такую собачью погоду.
Нащупав проволоку, Дэйн осторожно, стараясь не приподнимать ее ни на миллиметр, провел рукой по ее длине, пока не почувствовал, что она начинает уходить вверх. Что-то в дереве. Пригнувшись, он перешагнул через проволоку и остановился, выжидая. Внезапно в голове всплыл образ: несколько месяцев назад в пограничной деревушке джанкмен, шедший перед Дэйном, остановился возле ворот, чтобы проверить, нет ли в них мин-ловушек. Вначале он высвободил такую вот проволоку, которая вела к мине. Она взорвала бы и ворота, и всех, находящихся радом. Проверив еще раз, дажнкмен обнаружил вторую проволоку, присоединенную к другому пакету взрывчатки. Он, усмехаясь, высвободил ее. Прежде, чем пройти в ворота, джанкмен провел еще один тщательный осмотр — и обнаружил натянутый лук с заостренной бамбуковой тростью, пронзившей бы грудь любого, кто бы зашел в ворота. Джанкмен, смеясь, отстегнул пружину и, открыв ворота, прошел внутрь. И наступил на мину, зарытую в грязь по другую сторону ворот. Взрывом Дэйна отбросило назад, а от бедняги-джанкмена вообще ничего найти не удалось.
Итак, Дэйн остановился и несколько минут стоял неподвижно, стараясь почувствовать, что же здесь происходит. Поведя рукой влево и вверх, он нащупал вторую проволоку в трех футах от земли. Она была крепко натянута. Дэйн прополз под ней и вновь стал ощупывать руками пространство перед собой. Через несколько минут он свернул влево и пошел пригибаясь параллельно проволокам. Если этому участку придается такое значение, значит, он должен быть хорошо проходимым в том случае, если Гоан решит воспользоваться им в качестве отходного пути. Дэйн знал, что не должен оставлять вьетнамцу ни единого шанса. Следовательно, было необходимо подобраться ближе.
Дэйну показалось, что дождь несколько поутих. Взглянул на часы. Времени почти не осталось. По привычке он снова изменил направление движения и, завернув вправо, пошел обратно. И только тогда замер.
Зато мгновенно.
Звук был очень человечьим — Дэйн почему-то сразу же вспомнил Донована. Кто-то совсем рядом с ним спал и похрапывал во сне. Дэйн присел на корточки, словно приклеенный к месту, и принялся вслушиваться. Поняв, откуда исходит звук, он медленно пополз в том направлении. В полной темноте он чуть было не прополз мимо, но, к счастью, от оружия часового отражалось немного света. Дэйн остановился, принялся всматриваться и через несколько минут понял, каким образом тот лежал. Как только начнется пальба, нечего и думать, что можно оставить у себя в тылу охранника. Выбора не было. Дэйн. подполз к часовому и вытащил нож. А затем со всей силой воткнув его в грудь человеку, навалившись на рукоятку всем весом, почувствовал, как тот начал извиваться. Дэйн держал нож до тех пор, пока конвульсии не прекратились и часовой не затих. Через несколько минут Дэйн положил нож в ножны и снова пополз, соображая, где может находиться второй охранник. И тут ночь вдребезги разбилась винтовочной стрельбой.
Дэйн притаился возле трупа часового и через некоторое время услышал буханье шагов. Это подходил второй часовой, видимо, решивший присоединиться к своему товарищу по службе. Дэйн подался назад и спрятался за деревом. Через секунду вьетконговец появился из леса и склонился над убитым. Дэйн двинул прикладом М-16 по короткой мощной дуге и пронаблюдал за тем, как второй охранник тяжело свалился в кусты. Развернувшись, Дэйн взглянул на часы и стал вслушиваться в стрельбу.
Джанкмены издавали безумный шум, и сама внезапность атаки ошеломляла. Дэйн слышал звуки смятения в лагере, и ему показалось, что лодки пристают к берегу. Первый отвлекающий маневр погнал поддерживающие силы к острову, но Дэйн знал, что Гоан не двинется с места. В лагере кто-то по глупости запалил фонарь, и в быстром отсвете огня Дэйн сориентировался и осмотрел несколько хижин. Буквально через полсекунды фонарь затушили, а затем практически сразу же началась вторая атака. С севера. Теперь все пойдет в бешеном темпе.