— Ерунда. Мы не могли бы предотвратить трагедию. Ты осталась в живых — не забывай.

Сара тяжело смотрела не него;

— Я не хочу тебя больше видеть. Я постараюсь больше никогда о тебе не думать.

— Прекрати, пойдем, поищем тебе место для ночевки. Вандермееру захочется потом поговорить с тобой. Остановишься в «Каравелле»… и пойми, что завтра ты ко всему будешь относиться иначе. Поверь, я знаю, что сейчас с тобой творится. Но ты справишься.

— Не прикасайся ко мне, — сказала Сара холодно. — Оставь меня в покое.

— Сара…

— Изыди из моей жизни. Я жалею, что когда-то с тобой познакомилась. — Внезапно она вскочила на ноги и заорала: — Убирайся, убирайся, ублюдок бессердечный, чертов наемник! — И она истерически разрыдалась.

Дэйн смазал ее по лицу. Она моментально застыла, словно где-то внутри у псе захлопнулась какая-то дверь.

Дэйн развернулся и вышел, зная, что больше они никогда не встретятся.

За полчаса до отплытия Дэйн созвал последнее совещание. На него он пригласил Донована и шулукских командиров — шестерых наиболее ответственных и самых высокооплачиваемых офицеров в лагере. Встретились в хижине у Дэйна — все мокрые от плещущего дождя, превратившего лагерь в болото. Погодка была самой что ни на есть кошмарной, и Дэйну она очень нравилась.

В полумраке хижины он зажег керосиновую лампу и оглядел сидящих перед ним. Донован казался взволнованным, но бесстрашным: с каждым днем он набирался ума и опыта, и Дэйн считал его ответственным человеком, на которого можно положиться. У него возникали сомнения насчет пары шулукских командиров, но остальные были вполне готовы к тому, чтобы выйти в ночь и выполнить задание.

— Давайте-ка прогоним все еще раз, — предложил Дэйн.

Ответил Донован:

— Вверх по: реке, задействовав моторы, которые будет приглушать звук ливня. Ровно в двадцать ноль ноль, открываем огонь по лагерям из минометов и автоматов. Каждая вторая лодка пристает к пляжу и высаживает десант. Высаженные должны окопаться на берегу и постараться продвинуться вперед. После этого — ждем.

— Пока все нормально, — вставил Дэйн.

— В двадцать часов пятнадцать минут остальные лодки приближаются к берегу и принимаются вытаскивать десант в том случае, если слышат звуки другой атаки. Если же ничего слышно не будет, то мы, на какой только способны скорости, идем вперед, пытаясь прорваться к штабу, и наносим ущерба столько, сколько сможем.

— Потому что, — Донован ухмыльнулся, — если мы не услышим вторую атаку, нам придется чертовски худо.

— Вы ее услышите, — успокоил его Дэйн. — Тран?

Вьетнамец, сидевший рядом с Донованом, ответил на ломаном английском:

— Мы идем по северной оконцовке, через весь остров. Ждем Гоана. Стрелять, когда видеть Вьетконг. Затем — вглубь острова и присоединяться к пляжный десант.