— Азен да гор ноис, лиргаз харри…

— Азен да гор ноис, лиргаз харри, — повторил я и тут же почувствовал толчок в груди, словно внутри кто-то отворил невидимую дверь.

— Хмеуз граг маис ту кабада… — голос Хагена звучал словно через толщу воды, я куда-то проваливался, меня стремительно засасывало в тягучую трясину.

Но Хаген сказал не сопротивляться и не волноваться. Я поддался, я был расслаблен и спокоен.

— Хмеуз граг маис ту кабада, — повторил я и ощутил очередной толчок в груди — на это раз болезненный, словно кто-то дал под дых, даже дыхание сперло.

— Таки-ита гор ноис, харри маис… — слова Хагена и мои собственные сливались в едино.

Казалось, я знал, что говорить прежде, чем мастер произносил заклинание. Я знал это заклинание, помнил его так отчетливо, как помнятся всю жизнь стихотворения, выученные в раннем детстве.

— Зайс ту бакан гас даус граг, — закончил я заклинание раньше, чем Хаген успел мне сказать слова. Но понял я это лишь потом, сейчас я плохо соображал и был всецело во власти заклинания.

Перед глазами будто вспыхнула сверхновая, хотя я все еще держал их закрытыми. Эта вспышка на миг оглушила и ослепила, но спустя секунду мир вновь стал прежним, я почувствовал мощный прилив сил и бодрость. Будто бы только что проснулся, отлично выспавшись за ночь. Даже невольно улыбнулся, это было весьма приятное чувство.

— Ты знал это заклинание? — растерянно уставился на меня Хаген, когда я открыл глаза.

Ответить я не успел, из дома выбежала Эл и бросилась ко мне с криками:

— Тео! Ты жив! Манушерма милостивая, она услышала мои молитвы, спасибо, спасибо тебе, — она упала передо мной на колени, обняла, прижалась всем телом, уткнулась лицом мне грудь и затряслась в рыданиях.

От этой сцены мне стало неловко, Эл обычно так себя никогда не вела. Хотя, и я обычно в такие ситуации никогда не попадал.

— Все в порядке, мам, — я попытался ее успокоить, похлопал по плечу. — Ты должна вернуться в дом и позаботиться о Тай-Тай. На улице все еще не безопасно.

— Нам нужно спешить, — тихо, но настойчиво произнес Хаген. Он не сводил напряженного взгляда с висящей над городом и мерцающей сиреневой дырой.

— Куда? — Эл резко вскочила и с яростью уставилась на Хагена. — Он — нет! Он никуда не пойдет. Куда вы его ведете? Он слаб, он слишком мал! Что вы собираетесь?…

Эл перевела на меня негодующий и одновременно оторопелый взгляд.

— Я должен, — я взял ее за руку, — иди домой, мама. Все будет хорошо.

Эл сильно сжала мою руку, явно не желая меня отпускать.

— Все будет хорошо, — настойчиво повторил я.