Резко застегнув молнию на куртке, Макар двинулся к входной двери, но вдруг застыл, его остановило ощущение, что он забыл что-то важное. Постояв несколько секунд с задумчивым видом, он развернулся, проследовал в гостиную, взял со столика эспандер, после чего покинул квартиру.

Утро было пасмурное, прохладное. Скудная на яркие сюрпризы осень не собиралась менять серые тона. Свинцовая небесная хмарь копила влагу, чтобы позже выплюнуть на землю очередную порцию дождя, в стылом воздухе витал флёр увядания, на ветвях облезлых берёз лениво каркали вороны, дворник с обречённостью Сизифа вяло шуршал метлой по асфальту, сметая мёртвую листву к бордюру.

Выйдя из подъезда, Макар с недовольством поглядел на небо. Дождик сейчас мог всё испортить, ведь Вадик вряд ли станет шляться по дворам в ненастье. В таком случае придётся ждать или топать к нему домой, а дома тётушки-опекунши, которых вряд ли обрадует визит незваного гостя.

Нервно сплюнув, Макар сунул руки в карманы куртки, нахохлился и двинулся в сторону соседнего двора, но не успел и десятка шагов сделать, как услышал звонкий женский голос:

– Макар!

Он остановился, повернул голову и увидел возле детской площадки во дворе девушку в коричневой кожаной куртке и… Вадика! Тот стоял как долговязый истукан и глядел на ворону на ветке берёзы.

Гнев всколыхнулся в сознании. Макар едва не рванул через стену кустарника у тротуара, чтобы схватить Вадика за грудки, встряхнуть, как следует, и выдохнуть в лицо: «Какого чёрта ты сделал, недоумок?!» Понадобилось собрать всю силу воли в кулак, дабы не поддаться порыву ярости.

– Макар! – снова позвала девушка, приподняв руку в приветственном жесте и слегка помахав ладошкой.

А это кто ещё такая? Неважно! Для Макара в данный момент существовал лишь один человек – тот, кто оставил отметину на запястье. Резко выдохнув, поджав губы и глядя на Вадика исподлобья, он устремился к мощёной дорожке, ведущей к детской площадке.

«Спокойно, держи себя в руках! Сорвёшься, сделаешь этому дурачку больно, и проблем не оберёшься!»

Он обогнул кусты, двинулся по дорожке прямиком к Вадику, однако девушка преградила ему путь, выставив перед собой ладони.

– Успокойся, Макар! Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, знаю, что у тебя куча вопросов, но поверь, Вадик тебе на них не ответит. Зато могу ответить я!

Макар застыл на месте, с подозрительным прищуром вгляделся в лицо девушки: ямочки на щеках, острый подбородок, густые брови, большие выразительные глаза, в которых явственно читалась мольба: «Выслушай меня! Успокойся и выслушай!» Каштановые волосы незнакомки были собраны в «конский хвост», на плече висела хозяйственная сумка, из которой торчала ручка зонта. Макар прикинул, что девушке лет двадцать пять и почему-то подумал, что в спектакле «Сказки волшебного леса» она могла бы сыграть белку. Что-то было в ней беличье. Он осёкся: что за чушь в голову лезет? Совсем помешался на спектакле, в котором как искорка блеснула Катя, хотя и не видел его ни разу, но много раз представлял задействованных в нём персонажей, словно это было важно.

– Я отвечу на все твои вопросы, – повторила девушка тоном, с каким обращаются к тем, кто туго соображает.

Макар поборол желание взять её за талию, поднять и переместить в другое место, как табуретку, преграждающую путь к цели.

– Мне нужно поговорить с Вадиком! – процедил он, действительно сейчас туго соображая.

Девушка пожала плечами, в её карих глазах блеснули озорные огоньки. Она запустила руку в сумку и вынула зажигалку. Вспыхнул огонёк.

– Отличненько, Макар. Но сначала взгляни на это.

Она подняла руку над головой и обозначила пламенем в воздухе знак вопроса. Макар отшатнулся от неё, как от привидения. За считанные секунды перед его глазами, точно кадры кинохроники, промелькнуло то, что ему довелось увидеть ночью: молотоголовое чудовище, бредущее вдоль стены дома; колючие светящиеся шары, плывущие в ночи; стая маленьких человечков; знак вопроса, начертанный в воздухе огоньком зажигалки…

Немного придя в себя, он выдавил: