Бессильно опускаю руку со стилетом, разжимая пальцы. Клинок, блеснув в свете луны, по самую рукоять уходит в снег… Третий пограничник, тот, который и приложил меня по спине, стоит над распластавшейся на снегу девушке, держа обнаженный палаш в сантиметрах от горла Маши… Интересно, почему он не рубанул палашом?

Умный, сучонок… Быстро сообразил, что, учитывая скорость, с которой мне удалось вывести из строя его товарищей, один на один, я могу и одолеть его, принял единственно верное решение – стоит мне дернуться и ей не жить. Лицо, скрыто под теплой шлем-маской, я вижу только глаза. Странно, но в них нет злости или удовлетворени из-за того, что он вот так смог меня подловить. Да и в эмоциях, тоже… Раздражение, недовольство и… сожаление? Странно… А еще – презрение. Но оно не в мою сторону направлено… Странно, говорю же… И все же – откуда тут пограничники? Откуда…

Сколько мы так стоим, глядя друг другу в глаза, не знаю… Постепенно, количество действующих лиц вокруг увеличивается. Первыми подоспели еще пограничники. Пять человек. В общем, вместе с теми, кого я ранил, получается отделение… Солидно, однако…

Двое из вновь прибывших, тут же принялись оказывать помощь пострадавшим, еще один подходит ко мне.

- Руки вытяни. – Уставший, чуть надтреснутый хриплый голос, равнодушно командует. Судя по нашивкам, он тут старший. Отделенный.

Мне не остается ничего, кроме как вытянуть руки вперед, на которых тут же защелкиваются стальные наручники. Вместе со щелчком замков в наручниках, тот боец, который угрожал Маше палашом, убирает клинок в ножны на поясе и присаживается рядом с девушкой, скидывая с плеч тактический рюкзак. Ага… В экипировке я разбираюсь, как и любой из тех, кто проходит хотя бы начальную военную подготовку. У нас в лицее она имеется. Да и вообще, у меня в поместье, точно такой же имеется. Удобный и вместительный…

Со стороны оград накатывает волна селян… И вот от них уже ничего хорошего ждать не стоит. Это пограничники, злые, раздраженные, но вот жажды крови с их стороны не чувствуется. И вообще, судя по всему, они не намерены меня прямо здесь и сейчас на костер тащить, или даже бить… Несмотря на то, что я двоих подрезал… Наверное, если б убил, то, скорее всего, не стоял бы просто закованный в наручники, а лежал бы, мертвый…

А вот идущая сюда толпа… В эмоциях селян превуалирует азарт, предвкушение зрелища и ненависть… Хех… да и черт с ними. Я к ним отношусь аналогично. Пожав плечами, перевожу взгляд на то, чего боец с Машей делает. В душе, при виде того, как пограничник быстро обрабатывает девушке разбитое лицо, а после дает что-то выпить из небольшой бутылочки, невольно рождается чувство благодарности… Судя по тому, как девушка уже самостоятельно начинает подниматься, хоть и слегка покачиваясь, в бутылочке было лекарство…

Тем временем, нарастает гвалт от толпы, достигшей наконец места, где мне пришлось сдаться. Люди, гомоня и переговариваясь, обтекают пограничников, и нас с Машей заодно, организуют кольцо. Жажда расправы, ненависть, злорадство… И этих людей Маша считала хорошими людьми? Да они же готовы разорвать нас голыми руками.

- Расходимся! – зычный голос отделенного разносится над толпой перекрывая своей мощью весь гвалт. – Преступники задержаны, поэтому вы все можете идти по домам!

Толпа качнулась, но расходиться даже не подумала.

- На костер!

- Смерть убийцам!

Из толпы раздались крики.

- Я сказал расходимся! – Отделенный похоже, уловил настроение толпы, потому что потянул из ножен палаш. – Повторяю! Преступники задержаны и будут переданы в руки следователям, чтобы те установили степень их вины и предали справедливому суду.

Из толпы снова раздались требования казнить нас с Машей немедленно. Обстановка явно накалялась. Пограничники, даже те, которые пострадали от моих рук, начали стягиваться к своему командиру, образуя компактное построение.

Судя по всему, даже то, что пограничник вообще-то, являются вполне себе официальными лицами, не особо остужает пыл разгоряченного человеческого стада… Маша оказывается рядом со мной, задвинутая бойцами за спины, чтобы укрыть ее.

Она едва-едва стоит на ногах. Хоть у меня руки и закованы в наручники, но я тут же подхватываю ее под руку, помогая удержать равновесие… Усталость… Единственное, что чувствуется в ее эмоциях. Она вымотана до предела…

А ситуация похоже, выходит из-под контроля. Людей, жаждущих нашей крови слишком много, и они, кажется, уже готовы вступить в столкновение с пограничниками, несмотря на то, что такое действо может грозить каторгой, а то и вовсе виселицей… Эх, жаль, что моя ловушка не сработала… глядишь, и поменьше бы сейчас было тут народу… Или вовсе бы не было…

В это время, из толпы вышел настоятель церкви, и остановился напротив отделенного.