— Читал про пожар.

Я уловила в его голосе нотку сочувствия, чего и добивалась, ненавидя себя за то, что разыгрываю эту карту.

— Вы были знакомы с Николасом Спенсером? — спросила я.

— Его отец, доктор Эдвард Спенсер, был моим другом. Мы оба увлекались микробиологией, и я часто заглядывал к нему, чтобы понаблюдать за экспериментами. Для меня это занятие было очень увлекательным. К тому времени, как я здесь обосновался, Николас Спенсер уже окончил университет и переехал в Нью-Йорк.

— Когда вы видели Николаса Спенсера в последний раз?

— Шестнадцатого февраля, на следующий день после сбора средств.

— На ночь он остался в городе?

— Нет, он уехал утром после сбора средств. Я не ожидал его увидеть. Позвольте объяснить. Вы находитесь в доме, в котором он вырос, полагаю, вам это известно.

— Да.

— Двенадцать лет назад отец Ника скоропостижно умер от сердечного приступа, примерно в то время, когда Ник женился. Я сразу же предложил купить их дом. Он всегда нравился моей жене, а мой первый врачебный кабинет был мне тесен. В то время я планировал сохранить лабораторию, чтобы повозиться с результатами ранних опытов, которые, по мнению доктора Спенсера, ни к чему не привели. Я попросил Ника разрешить мне только скопировать записи, а он их мне просто оставил. И забрал с собой все поздние отцовские папки, содержащие, по его мнению, обещающие результаты. Как вы наверняка знаете, его мать еще молодой умерла от рака, и отец поставил целью своей жизни найти лекарство от этой болезни.

Мне припомнилось выражение лица Ника Спенсера, когда он мне об этом рассказывал.

— Вы воспользовались записями доктора Спенсера? — спросила я.

— Не вполне. — Бродрик пожал плечами. — Ох уж эти мне благие намерения! Я был всегда слишком занят, и к тому же для создания двух новых исследовательских кабинетов мне понадобилась площадь, отведенная под лабораторию. На случай, если Спенсер когда-нибудь придет за ними, я хранил записи на чердаке. Он так и не пришел до того дня, когда состоялся сбор средств.

— Это было всего за полтора месяца до его смерти! Почему же в таком случае он за ними приехал? — спросила я.

Бродрик замялся.

— Он ничего не объяснял, поэтому я не знаю наверняка. Но явно был чем-то встревожен. Или скорей возбужден. Потом я сказал ему, что он приехал напрасно, и Спенсер спросил, что я имею в виду.

— Что же вы имели в виду?

— Прошлой осенью кто-то из его компании приехал за записями, и мне пришлось отдать их.

— Как Ник прореагировал на ваши слова?

Теперь я была заинтригована.