— Мне больше делать нечего? Просто птичка на хвосте принесла.

Я еще и вру… Докатился.

— Понятно, — недовольно протянула она.

Я слышу, как у нее льется вода из душа. И память сразу рисует ее почти голую, в моей футболке, невменяемую и растрепанную. Наверное, именно в тот момент я на нее и подсел. Или это произошло раньше, когда она мне показала средний палец?

Эх, я и олень

— Так что насчет цветов?

— Ничего. Они мне не понравились, поэтому я их передарила хорошей женщине.

— Значит, ромашки тебе нравятся, а розы нет?

— Да. Потому что ромашки были от души.

— А мои цветы значит не от души? — закипаю с каждой секундой все больше.

— Разве она у тебя имеется, Барханов? — фыркает она, — не смеши. В тебе есть встроенный калькулятор, морозильная камера и асфальтоукладчик. Так что для души места увы не остается.

— Шутница из тебя такая себе, слабенькая.

— Разве я сейчас шутила? Нет. Как и вчера, когда просила оставить меня в покое. Мне не надо ни цветов, ни твоего внимания. Просто исчезни, — произносит настолько серьезно, что у меня екает где-то под ребрами.

И пока я туплю, не зная, что сказать и как поставить ее на место, Лерка отключается. Просто берет и, не прощаясь, сбрасывает звонок.

Вот и поговорили.

Встаю с дивана и снова иду под ледяной душ.