— Что смешного я сказала? — надуваюсь, словно обиженный воробей. А потом в голове что-то щелкает, — погоди…мое?!

— Конечно.

— Но, как? Я же видела печать, с твоим именем. Бумаги какие-то.

— Все вопросы к Демиду. Это он решил в партизан играть. Уговорил меня помочь, потому что ты от него ничего бы не приняла.

— Я и сейчас ничего не приму, — вскакиваю на ноги и начинаю метаться взад-вперед, как тигр, запертый в клетке. Вернее Еж. Маленький, туповатый и доверчивый.

— Да? Ну и правильно, — кивает, обводя взглядом просторное помещение, — здесь красиво, видно, что все с душой сделано. Уверена, он запросто найдет, кому продать.

У меня сердце спотыкается и проваливается под колени. Как продать? Кому? Это же моя деточка! Я столько сил в нее вложила.

Со стоном снова падаю на диван:

— Я прибью его.

— Я ему сразу сказала, что идея плохая, но он уперся. И то, что я сейчас здесь — только моя инициатива. Не люблю, когда играют за спиной. Поэтому и рассказала.

— Спасибо.

Кивает, принимая мою благодарность и плавно стекает со стола:

— Ладно, Лера, я пойду. Мне надо сыновей забирать с занятий. Я была рада познакомиться поближе.

— Я тоже, — искренне.

— Приходи с Максимом к нам. Или соберемся у Барханова. Пора мальчишек знакомить. Они ведь семья.

Вероника уходит, а я остаюсь одна. В своем собственном агентстве и с полным раздраем в душе.