— Мое.

Первая драная шкура попытался что-то сказать и получил гулкий подзатыльник от своей сестры. Копейщик же и до этого давно смотрел в сторону.

— Уверен, — все с удивлением уставились на все еще висящую на своих волосах находку, это она спросила и продолжила ровным голосом, — что твоя?

Ответить наемник не успел, ее глаза, как он еще успел заметить, пыхнули на него багровых светом, и он почувствовал, что не может пошевелить ничем из своих конечностей.

Брат и сестра, Драные Мо и Ом, не успев даже что-то сообразить, замерли, наливаясь в глубине своих глаз тем же багровым светом и, уронив челюсти, очень похоже пустили слюну.

— Опусти меня, — орк понял, что его рука без его команды опала вдоль тела, разжав ладонь и выпустив гриву ведьмы.

— Ведьма, — эта мысли пришла не только ему в голову.

Копейщик, тряхнув головой, помотав рваными ушами и перехватив копье, взвизгнул, в прыжке пытаясь дотянуться до самки. И уже в воздухе встретился лицом с одной из дубин близнецов.

Вожак с поднимающимся из глубины души страхом смотрел, как его воины дружно вколотили в песок берега копейщика, еще удивившись, как ловко и слаженно работают обычно неуклюжие близнецы.

— Смотри мне в глаза, — его вернул уже знакомый голос, самка все еще укладывала свои волосы на голове, даже не повернув голову в сторону закончивших свое занятие близнецов. Он оба замерли, как-то неестественно, как заморозившиеся в движении.

— Смотри мне в глаза, достань свой нож, — он почувствовал, как его рука метнулась к его поясу и выхватила его нож, все его тело трепетало от желания выполнять все, что ему скажет этот чарующий голос, и только мозг вопил от ужаса, пытаясь шевельнуть хоть пальцем, — приложи к горлу, — от широкого маха руки каменное лезвие пробороздило по его шее, глубокую царапину, сразу набухшую кровью.

— Я могу приказать твоей руке продолжить или твоим ногам отнести тебя до ближайшего камня и приложить головой. Ты готов со мной говорить?

Он почувствовал, как казалось, каменная хватка невидимых рук отпустила его горло, и только сейчас понял, что все это время пытался вздохнуть. Откашлявшись и залив себе грудь слюной и слезами, он наконец разглядел все также невозмутимо ждущую его ответа Ведьму.

— Да, могу говорить.

— Сколько вас еще здесь?

— Было две лапы, теперь, — он повел глазами в сторону остальных и добавил, — не знаю.

— Кто старший?

— Я.

— Тебя послушаются, или как твой кузнечик прыгать будут?

— Послушаются.