— Я не ваш вождь, вы не мои воины. Учить чужие клинки и копья. По-моему, это глупость.

— Тач-Варга, мы можем дать клятву.

— И это тоже ничего не меняет, клятва не орка, не стоит слов, не орком сказанных. Что вам наши клятвы? И что мне ваши клятвы? У вас есть свой род, вы его кровь. Ваши клятвы его.

— Тач-Варга!! — мальчишка почти кричал, — вы сражались за нас, за наших родственников там. Они, — он ткнул пальцем в разбегающихся щенков, — они держали Ворота, и гибли. А я. А мы сидели здесь. Мне стыдно. Кус — погиб. Ния — никогда не сможет видеть одним глазом. Мы все потеряли на Воротах тех, с кем были дружны. Пусть Варг подтвердит мою Клятву. Они ведь видят правду. Я готов пройти Поиск.

Его товарищи дружно рявкнули, подражая оркам. И со всех сторон их поддержали щенки, что как я понял, так и не убежали далеко, а торчали ушами из-за каждого куста или камня, прям так сотнями и торчали. Мерзавцы!!

— Моя двоюродная сестра всадник варга!!! Ирука — мать щенков. Она тоже мой род!!!

— В этом мире может что-нибудь произойти и остаться тайной для всех хоть два дня?

Я понял, что вокруг стало очень тихо. На нас смотрели сотни глаз. Хромой как-то странно пожал плечами и произнес.

— Они хотели идти с нами в бой. Они помогали раненым. Может…

Я поднял руку, останавливая его.

— Я буду думать.

Весь день я наблюдал, исправлял и показывал учебный процесс разных групп. Провел не меньше десятка поединков с учебным оружием с лучшими из учеников. Провел занятие по бою с копьем, урок с коротким клинком, стрельбе из лука. Во время еды собрал отдельно наставников и, пока не слышали щенки, раздал по заслугам. Получили все, внимательно выслушали и поблагодарили.

Остался с хозяйственниками, выслушал, забрал вязанку мерных бус к Тзя. И ушел с Хромым к кузне.

Тревора мы нашли в стороне от его кузнечного городка, где сейчас звенели, молоты без его участия. Он здорово сдал, крепкий и румяный парень, каким я его помнил по первой встрече, превратился в истощенный скелет с потухшим взглядом. Не сразу увидев нас, он с видимым трудом встал и так же медленно поклонился. Его глаза смотрели сквозь меня и ничего не выражали.

— Ты болен?

Он промолчал, все также глядя в одну точку. Вместо него ответила одна из его помощниц, коренастая и мускулистая, еще совсем молодая самочка, в кожаном переднике и такая чумазая, что даже я не разглядел бы ее ночью.

— Почти не ест, почти не спит. Или работает или просто сидит и смотрит мимо.

Она тряхнула гривой спутанных и почти полностью обгоревших при работе косичек и продолжила.

— Ничего не помогает. Даже ругаться перестал, я уж специально ставлю криво под удар, а он вздохнет и поправит. И все. На палке паутина уже. Вождь, забери его к Тзя, мы работу, что есть и сами сделаем. А то ведь умрет.

Вышедшие в ходе этого разговора разномастные орки молча кивнули, подтверждая ее слова. Меня удивили их взгляды, что они бросали на Тревора, наполненные уважением и искренней заботой.