На деле продолжать беседу в присутствии сестры Кейлусу и самому не хотелось. Её подозрения касательно новоявленной невесты Уэрта были бы совершенно лишними. Однако молча отстать от племянника (при его-то любви к словесному фехтованию с родственниками) он счёл куда более подозрительным, чем вынудить Айри защитить своего птенчика – атакой, в ответ на которую оскорбиться или хотя бы сменить тему будет вполне естественным. Судя по всему, не прогадал.

Ударила любимая сестричка и правда по больному, но у Кейлуса была масса возможностей привыкнуть к этой её милой привычке.

Подхватив с серебряного подноса потный бокал, Кейлус застыл среди танцующих, повернувшись спиной к одному старому знакомому.

– Страшная тут духота. Глоток свежего воздуха на балконе был бы нелишним, – рассеянно бросил он. Недостаточно громко, чтобы расслышал кто-либо из тех, кому слова не предназначались (особенно Охрана, разнаряженными змеями скользившая сквозь толпу), но достаточно, чтобы слова не затерялись в разговорно-музыкальном шуме. – И приятные новости оказались бы сейчас кстати.

– Для каждого мир найдёт приятную новость. Если внимательно слушать, – с той же степенью отвлечённости откликнулся человек за его спиной.

Кейлус направился в сторону балкона – зная, что спустя достаточное время, чтобы не казаться подозрительным, лиэр Дэйлион последует за ним.

Лиэр Дэйлион был одним из тех, кто пробил путь с низов социальной лестницы до самой верхушки – благодаря играм Айри в великодушие к простонародью и любовь к равенству (Кейлус-то хорошо знал: равенство сестра признаёт исключительно с позиции, что кто-то всегда равнее прочих). Это позволило ему не только обзавестись массой полезных знакомств, но и стать лучшим в нелёгком деле главы синдиката наёмных убийц, скрывающимся под маской добропорядочного производителя весьма недурных сигар. Кто-то счёл бы сущим безумием допускать подобную персону ко двору; Айрес считала, что пока такие люди не представляют опасности лично для тебя, лучше держать их поближе. Удобнее будет заметить и устранить, когда они всё же перейдут в категорию угрозы.

Не говоря уже о том, что порой услуги лиэра Дэйлиона оказывались весьма полезны – не только её подданным.

Балкон – полукруглую площадку во всю длину залы – окутывали чары, слегка регулирующие температуру, и воздух был свежим, но не морозным. Снежинки оседали на магическом куполе, собирались в белый козырёк, искрящийся в бальных отсветах; под ним Кейлус и смотрел на жемчужный бисер пузырьков в своём амелье, когда неподалёку на перила облокотился человек в чёрном.

– Есть результаты, – чиркнув о камень вонючей спичкой из металлического коробка, сказал лиэр Дэйлион, подпаливая сигару.

Ходили слухи, что Охрана опутала весь дворец (и другие государственные здания) хитрыми следящими чарами. Они подавали тревожный сигнал, когда в короткий промежуток времени произносилось сочетание неких слов: «наследник», «королева», «покушение», «проклятие» и других, по отдельности вполне безобидных, но вместе смотревшихся опасно. Сработавший маячок активировал заклятие, позволявшее бдительным стражам королевского покоя подслушать чужую беседу – и либо удостовериться, что это обычные досужие разговоры придворных сплетников, либо узнать о готовящемся заговоре. Разграничения между этими категориями Охрана устанавливала сама, а поскольку представители Охраны славились своей подозрительностью, не один сплетник время от времени отправлялся в подвал, дабы верные псы королевы могли прояснить, не использовал ли тот некий шифр и не являлся ли невинный обмен пересудами на самом деле обсуждением грядущего переворота.

Надо отдать Айри должное: это почти отбило у придворных желание сплетничать. По крайне мере, о ней и Гербеуэрте. Правда, Кейлус подозревал, что взамен они с удвоенным ядом отыгрываются на других членах королевской семьи.

Как бы там ни было, они с лиэром Дэйлионом знали, как вести разговор, не привлекая ненужного внимания.

– И? – не глядя на убийцу, спросил Кейлус.

Он знал, что увидит, повернув голову: тёмно-серебристую гладь чуть напомаженных волос, глаза – два колючих сапфира, грубоватое симпатичное лицо, прорезанное морщинами, словно резцом по мрамору. Дауд Дэйлион не был стар, но нелёгкая жизнь оставила след в его чертах. Может, потому он неизменно облачался в чёрное, как и сам Кейлус: оплакивал того себя, каким мог бы стать, сложись всё немного иначе.

Лиэр Дэйлион был интересным человеком. Во многих отношениях. Его бесполезно было просить убрать жену-изменницу или того, кто портит тебе жизнь неподкупной честностью; зато его «коршуны» охотно участвовали в разборках одних нечистых на руку чинуш с другими нечистыми на руку чинушами. Лиэр Дэйлион не принимал заказы на Миракла Тибеля (отшучивался тем, что регулярно ставит на парнишку на арене и не хочет терять ценный источник дохода), но недолюбливал королеву. Кейлус не знал, принимал ли он заказы на голову Айрес. Скорее всего, нет – иначе сегодня Дэйлиона не было бы ни на балу, ни где-либо ещё. Впрочем, он не отказался помочь ни в таком деликатном деле, как убийство наследника престола, ни в том, чем они занимались сейчас. Вряд ли Дэйлион так уж хотел видеть Кейлуса на троне, но к наследнику и любимому племяннику Айрес тирин Тибель он тёплых чувств не испытывал, в судьбу и пророчества давно уже не верил, а за объявленную им сумму можно было бы похитить парочку иноземных принцесс.

В их странном мирке принципиальный наёмный убийца оказался одним из немногих людей, на кого можно положиться.

– Не совсем то, что ожидалась. – Лиэр Дэйлион отнял от губ сигару, мерцающую ржавой пламенной кромкой. – Детишки ворковали друг с дружкой так, что мои ребята неловко себя чувствовали во время докладов.

Они стояли так, что в них трудно было заподозрить собеседников. Лиэр Дэйлион налегал на парапет грудью в чёрном бархате, любуясь ночной столицей, Кейлус держался поодаль, прислонившись к перилам спиной и небрежно опершись локтями на светлый камень.

В этот момент Кейлус пожалел, что из них двоих именно он повернулся лицом к публике.