- Мелори, я что говорил вам про шарф? И застегнитесь немедленно!

- Да, сэр! Конечно.

Призвал шарф из дома и на ходу застёгивая пуговицы подошёл.

- Ну, что случилось?

- Вы знали, что здесь есть этот дом?

- Я знал, что ваши бабушка и дедушка жили в этом городе. Естественно я полагал, что дом скрыт от магглов. И надо полагать логично, что он скрыт не только от магглов, но и от всех, кто не является частью семьи и приглашенными.

- Вы были знакомы с ними?

- С родителями вашего отца? Нет, я никогда их не видел. Но я слышал, что для них стало большим ударом то, что ваш отец примкнул к…Волдеморту.

Во рту стало противно, как всегда при произнесении этого имени. Но парень не должен бояться. И должен знать, что никогда не надо примыкать к каким-либо организациям. Если тебя устраивает их путь, иди с ними. Но никогда не связывай себя. Если путь перестал тебя устраивать, ты всегда должен иметь возможность отойти в сторону и избрать другую дорогу. Я должен ему это объяснить. Но, пожалуй, не здесь.

- Пойдёмте в дом, Мелори. Нам надо поговорить.

В гостиной пылает камин, перед ним стоит небольшой круглый стол и два удобных стула. Фамильный серебряный чайный сервиз уже расставлен, и в блестящем выпуклом боку чайника отражаются языки пламени. Уютно. Мне снова захотелось представить себе невозможное: свою семью. Интересно, как бы я представил себе уют? Свой собственный уют, не чужой, как сейчас. Просторная кухня. Стол с вышитой скатертью. На скатерти вышиты цветы и фрукты, и непременно кружевная кайма по краю. Сервиз на скатерти фарфоровый, его достали из стоящего неподалёку массивного буфета со стеклянными дверцами. Сквозь дверцы видны полки с посудой, каждая полка украшена вышитым подзором. На блюде посреди стола торжественно возлежит яблочный пирог. Это непременный атрибут моего уюта. Запах яблок и корицы - мечта. На окнах (их в кухне непременно два и в разных стенах, чтоб было светло как можно дольше) кружевные вязаные занавески, а на подоконниках стоят горшки с цветущей геранью. Горшки пузатые и разнокалиберные, зато герань в них хорошо себя чувствует и цветет, не переставая, почти круглый год. А вокруг стола должны стоять деревянные с высокими спинками стулья. На сиденьях плоские вышитые подушки с изображением овощей: тыква, перец, лук и баклажан. Или что-нибудь еще, это как раз не принципиально. Надо очнуться, потому что следующей я наверняка представлю смахивающую на Лили женщину в переднике. Потому что когда-то я думал, что это она, та, о которой шептала мне Франческа. Хватит. Надо поговорить о важном. Этот парень не должен повторить моих ошибок и ни в коем случае не должен идти по стопам отца.

- Мелори. Как я вам только что сказал, то, что ваш отец стал упивающимся, очень расстроило его родителей. Вы уже изучали историю своего рода?

- Да, сэр. Я кое-что читал об этом.

- Можете ли вы мне сказать, что отличало представителей вашего рода во всех чреватых войной ситуациях?

- Насколько я успел понять, сэр, мои предки всегда стремились соблюдать нейтралитет.

- Совершенно верно Мелори. А когда нейтралитет соблюсти не удавалось?

- Они сражались за выбранную сторону до последнего, сэр. И они выбирали не саму сторону. Они всегда сражались не за идею, а за близкого человека.

- Как вы оцениваете такой подход?

- Полагаю его естественным, сэр. Наверное, я настоящий Мелори.

Над камином висит портрет отца Сергиуса в полный рост. Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять, что Дик - уменьшенная копия деда.