– Я думаю, что в свете политического резонанса мало кто решился бы позволить убийце Хаббла спокойно ускользнуть, – с горечью сказала она. – Нет, я считаю, что, если речь идет о сыне сенатора штата, вам придется наизнанку вывернуться, но раскрыть это дело.

– Я понимаю, что вы расстроены, – мягко произнес Уит, – и я действительно сочувствую вашей потере. Но почему вы все время меня подначиваете?

– Я думала, что все судьи являются хорошими игроками в покер. У вас абсолютно непокерное лицо. По тому, как вы на меня смотрите, я, например, могу сказать, что судья Мозли считает нас с Питом отребьем.

– Нет, я вовсе не думаю о вас плохо. – Уит выдержал паузу. – На самом деле я хочу помочь вам.

Она развернула и снова свернула салфетку, которой вытирала слезы.

– Кто обнаружил тело?

– Какая-то молодая особа. Мы думаем, что эта девушка сбежала из дому. Ей на вид едва исполнилось восемнадцать, а в таком возрасте, мне кажется, всех тянет бродяжничать. Хм, я видел видеокамеру, установленную в спальне. – Уит решил, что Велвет сама должна была сделать определенные выводы из того, что он сообщил ей.

– Кино так не снимается, – коротко бросила она. – Для этого нужно по меньшей мере две камеры – одной недостаточно. К тому же необходимо хорошее освещение, которого на яхте нет. Девушка должна быть загримирована. Пит ни при каком раскладе не мог снимать этой слабенькой любительской камерой. Он был профессионалом.

– А если иметь в виду его новую карьеру?

– Порнография выжала из него все соки. Знаете, это ведь тяжелый труд. Он хотел вернуться домой, чтобы заняться расследованием и написать свой сценарий. Он собирался также выступить режиссером, когда сценарий будет готов.

– Значит, он предоставил вам возможность снять настоящий фильм?

Она бросила на него испепеляющий взгляд.

– Простите, а вы, собственно, видели мои фильмы? Это и есть настоящее кино, блин. Я сама себе Спилберг, только в области порнографии. У меня есть и декорации, и характеры, и глубина, и все остальное.

Уит подумал, что зарабатывать на этом немалые деньги позволяет как раз «все остальное».

– Но ведь в этом фильме о его брате не должно было быть эротических сцен, – заметил он. – Так ведь?

– Конечно. Мы собирались попробовать здесь другой проект. Знаете ли, если человек хочет творить, ему все дозволено. Шекспир, например, писал комедии и трагедии. Только узость собственного ума навсегда загоняет человека в тесные рамки, ограничивая его возможности и желания. – Она снова повернулась к окну. – И куда же вы собираетесь меня отвезти, после того как я подпишу этот протокол?

– Думаю, дом матери Пита как вариант даже не рассматривается, – предположил Уит.

– Она во сне перережет мне горло, а после этого с удовольствием умоется моей кровью.

– У вас точно нет никаких друзей в городе? – спросил Уит.

– Благодарю покорно, не нужны мне здесь никакие друзья.