— Ты… — юноша с омерзением услышал, как его голос дрожит. — Ты девочка?

Курт спросил и тут же пожалел об этом. Ну надо же было спросить подобную глупость?! К его вещему изумлению Ри расхохоталась. Рыжие локоны на секунду скрыли половину лица, а потом вновь вернулись к своему обычному рамочному обрамлению. И так, и так было безумно красиво. Этой мысли Курт от себя не ожидал, поэтому с трудом смог сосредоточиться и вспомнить, как нужно принимать вид невозмутимости и равнодушия. Ни один шок не стоит того, чтобы терять из-за него маску.

— Нет, блин, я чупакабра. Мое обычное расписание: сделать ручкой Гринпису, своровать пару-тройку животных и сварганить из них три сотни кровавых котлеток, — хмыкнула рыжая девчонка, насмеявшись всласть.

От ее насмешливого тона Курт встрепенулся. «Даже если она девочка, адекватности от этого у нее не прибавляется», — раздраженно подумал он. Саркастичный ответ Ри мгновенно вывел его из прострации.

— Бегать по партам запрещается. — Курту необходимо было успокоиться, а в этом могло помочь единственное средство — чтение нотаций.

— Спорим, про парты в твоих сводах правил ничего не написано. — Ри легко спрыгнула с края упомянутой парты. Распущенные волосы взлетели вверх и, будто не обладая никаким весом, мягко опустились, очерчивая контуры тела девочки. От ее прыжка поднялся ветер и взъерошил аккуратно зачесанные волосы Курта. Юношу окатило ароматом лимона — теперь уже никакие другие запахи не могли перекрыть его. Подхватив с пола шапку, Ри с невозмутимым видом прошла мимо Курта, лишь на мгновение задержавшись рядом с ним, чтобы щелкнуть пальцами перед его носом и ехидно заявить: — А что не запрещено, то разрешено в полной мере! Так что, Барон, не стесняйся, прыгай на здоровьице.

«Что-то в голову ничего не приходит».

Курт чувствовал растерянность. Он не стал продолжать препираться с Ри — слишком уж это было странно. Юноша просто смотрел, как она идет вдоль ряда. Вальяжная мальчишеская походка исчезла, хотя и грациозной девичьей походкой это назвать также нельзя было. Скорее нечто среднее, нечто обыкновенное, однако, и не лишенное развязности. Все же Ри Эштель оставалась в своем репертуаре, даже лишившись экстраординарного прикрытия. Да и прикрытие ли это было? К чему вообще вся эта гендерная интрига?!

Последнюю свою мысль Курт хотел озвучить, но внезапно понял, что в классе стоит тишина. А куда подевался Джеймс? Долго искать не пришлось, потому что парень оказался там же, где ранее: в куче сваленных карт. Хотя сейчас он был в более выгодном положении, потому что успел кое-как откопать себя.

При взгляде на лицо Джеймса Курту захотелось рассмеяться. Уж больно комично тот выглядел с широко открытым ртом. Да, приятно знать, что сложившаяся ситуация шокирует не только тебя одного. От этого умозаключения Курт тут же воспрянул духом. Ну, девчонка и девчонка. Да что такого?

Если Курт сумел взять себя в руки, то сказать то же самое об остальных было нельзя. Под «остальными» имеется в виду толпа ребят, застывшая на пороге кабинета и упрямо игравшая в молчанку. Выражения лиц у всех были примерно одинаковые, будто они своими глазами увидели, как звезда достигла позднего спектрального класса и стала красным гигантом. Зрелище эпичное и не для очей обычных смертных. По крайней мере, на данный момент ребята не выглядели способными воспринять неожиданный подарок реальности с должной и здоровой реакцией. На мгновение Курт даже проникся жалостью к ним. Уж он-то их понимал лучше всех.

— Любитель мячиков, ты весь проход перегородил, — пожаловался знакомый голос, но теперь уже обновленный и вполне девичий. Однако от этого эволюционирующего голоса вздрогнули все: и Курт, и застывшие в двери ребята, и Джеймс, непосредственно к которому и обращалась Ри. — Двинь свою тушку влево и, может, когда-нибудь ты спасешь мир от дорожных пробок.

Джеймс ошарашено разглядывал ее. Неожиданный поворот событий: только что он преследовал нагловатого мальчишку, и вдруг тот превращается в симпатичную девочку. Смущающее положение дел. С одной стороны, инцидент исчерпан, так как даже Джеймс со своим гадким характером не поднимет руку на девушку. Девушек надо обольщать, а не бить, во всяком случае, так считал Моретти. Но с другой стороны, получается, что его, офигительного капитала футбольной команды и вообще крутого парня, избила какая-то девчонка? Да не только его, она еще и лучшему другу, Хольстену, успела навалять. Позорище! Стыдоба!

Не дождавшись от Джеймса никакого движения, Ри закатила глаза и бесцеремонно отпихнула его в сторону. Парень снова задел локтем неустойчивый шкаф, и карта Африки, которая по счастливой случайности избежала печальной участи при первом знакомстве Джеймса и полок, на этот раз сдалась и радостно рухнула прямо ему на голову. Как ни странно, парень никак не среагировал. Он даже ничего не почувствовал. Все его внимание был сосредоточено на ощущении прикосновения пальцев Ри к его руке. По всему телу тут же пробежала приятная дрожь, а до носа донесся легкий аромат лимона. Рядом с ним Ри казалась совсем хрупкой, словно фарфоровая фигурка перед мраморной плитой. Джеймс смотрел на ее вьющиеся волосы, струящиеся по спине и доходящие почти до колен, на гладкую кожу и выразительные глаза и чувствовал, что погружается в какое-то состояние благоговения. Ни одна девушка никогда не производила на него такого впечатления.

Рядом кто-то тактично кашлянул. Джеймс оторвал зачарованный взгляд от спины Ри и повернулся на звук. На него заинтересованно смотрел Курт.

— Чего тебе? — раздраженно спросил Джеймс, пытаясь за злостью скрыть смущение.

Курт насмешливо прищурился и хотел что-нибудь съязвить насчет непонятного ступора, в который впал Джеймс, но потом передумал. Вместо этого он с привычной холодностью сообщил:

— Через минуту прозвенит звонок на урок, Моретти. Полагаю, тебе нужно успеть добраться до своего класса.

Вот так. Ни слова о недавней разборке.

— Без тебя знаю, — буркнул Джеймс. Кинув быстрый взгляд на Ри, он двинулся к выходу. Толпа у двери молча расступилась, пропуская его.