На столе в углу теплился огонек свечи — единственного источника света. У дальней стены стояла кровать. Нихэль еще не привык к такому слабому освещению, но все же разглядел силуэт на кровати. Посреди сероватых простыней лежал мальчик, на вид лет тринадцати, с ужасно впалыми щеками и утомленным лицом. Мужчина подошел поближе и различил прерывистое свистящее дыхание мальчика.

— Кто вы? — Тихий голос заставил Нихэля напрячься — он не заметил момента, когда мальчик открыл глаза.

— Нихэль Рош, — тут же представился он, внимательно глядя в лицо ребенка. В отличие от Виктора, он не был копией своей матери, лишь цвет волос слегка напоминал Инес. Карие глаза, скорее всего, доставшиеся ему от отца, следили за каждым движением Нихэля. — Я здесь по просьбе твоей матери.

— Вы священник? — тотчас спросил мальчик.

— Почему ты так решил? — в свою очередь задал вопрос Нихэль. Он обнаружил у кровати низенький стул и, придвинув его, сел. При этом взгляд его скользнул по накрытому простыней телу мальчика и наткнулся на высунутые ступни, ужасно отекшие и кажущиеся ненастоящими.

— Мама ярая католичка. По крайней мере, она так думает. — Мальчик говорил спокойно, иногда прерываясь, чтобы судорожно вздохнуть. — На смертном одре человеку нужна последняя исповедь.

Нихэль моргнул и пригляделся повнимательнее. Нет, ему не показалось, на изможденном болезнью личике мальчика не было и тени смирения к своей судьбе. Но между тем он был безмятежен и спокоен, словно олицетворение штиля, а в глазах светился ум и понимание.

— Ты не боишься, — заключил Нихэль.

Мальчик усмехнулся. На свет выглянуло то озорное и непосредственное выражение, которое, наверное, всегда присутствовало на его лице до болезни.

— Не хочется терять времени на страх, — сообщил мальчик.

— А ты смелый, эээ…?

— Атаназ, — подсказал мальчик. — Я Атаназ Поль.

— «Атаназ» переводится как «бессмертный».

— Да. — Губы мальчика тронула усмешка. — Не правда ли, ирония судьбы?

Нихэль промолчал.

— Наверное, вы принесли с собой елей, — задумчиво пробормотал Атаназ. — Мама бы хотела, чтобы совершилось это таинство, прежде чем приступить к исповеди.

Мальчик говорил о елеосвящении, таинстве, служащем духовным врачеванием от недугов телесных и дарующем больному оставление тех грехов, в которых он не успел раскаяться.

— Я не священник. — Нихэль развел руками. — Прости, что обманул твои ожидания.

Атаназ уставился на него.

— И о чем же тогда моя мама вас попросила?