— А откуда же ты знаешь, куда нужно идти?

Я прямо глаза вытаращил от удивления.

— Чувствую, — коротко ответил Айсак.

— У местных жителей очень обострено чувство направления, — пояснил Мыш.

Ага, я так и понял! Или им просто по хер, куда идти.

Ещё час мы молча раздвигали сапогами прибитую к земле траву. Потом местность изменилась. Трава стала редкой. Она была заметно вытоптана, а местами — выедена до проплешин.

— Старое пастбище, — сказал Айсак. — Здесь стойбище было месяц назад. Скоро выйдем к реке и пойдём вдоль неё.

Ну, хоть какая-то ясность!

Река оказалась жёлтого цвета. Мутная вода быстро бежала в вязких глинистых берегах, истоптанных следами копыт. Впрочем, кое-где попадались и отпечатки когтистых лап.

В воде было ни хера не видать. Даже собственное отражение различалось с трудом.

— А ты говорил — дно видно, — поддразнил я Айсака.

— Ну, я знаю, что она мелкая, — смутился шаманёнок.

Я дружески хлопнул его по плечу.

— Давай-ка перекусим!

Мы спустили Барджиля на землю и расседлали лошадей. А потом вплотную занялись остатками копчёного мяса. Барджилю я еды не дал.

— Извини, — сказал я ему. — Я слышал от одного умного человека, что если зверя не кормить, он легче приручается. Так что придётся тебе какое-то время пожить налегке.

Шаман только злобно сверкнул глазами.

Впрочем, водой я его напоил. Жалко мне, что ли? Целая река рядом.

Шаман пил жадно. Как только он напился, я снова засунул ему кляп в рот, чтобы не ляпнул чего ненароком.

Поев, я крепко призадумался.