– На этот раз орудие преступления оставил. Так что картина ясная.
На столе, рядом с чашкой чая и блюдцем с вареньем, лежит испачканная в крови струна.
– Чья кровь?
– Ее.
Женя осматривает квартиру – беспорядок в прихожей. След на двери в комнату.
– Начал в прихожей и потом дотащил до кресла. Следов сопротивления не нашли?
– Да какое она ему могла оказать сопротивление?
Женя кивает. Проходит в комнату – осторожно огибая раздавленные на полу очки: ни за что нельзя сказать, что стекло вынималось и было заточенным. Женя присаживается на корточки перед телом. Заглядывает в мертвое лицо.
– Не вешай нос, старушка. Мы его поймаем. И ты нам в этом поможешь. Считай – уже помогла.
Щелкает ее на телефон. Есеня в ужасе. Слезы в глазах. Листает фотографии с места убийства Софьи Зиновьевны. Звонит Женя. Есеня принимает вызов.
– Это чтобы ты понимала, насколько он опасен. В опасности все из ближнего круга. Ты, Бергич, Худой. Я очень тебя прошу – будь осторожна. Знаешь, мы ведь по работе всякое видим. И на сердце уже панцирь. Но эта смерть… она меня вывела из себя. Как он мог? Чем она ему мешала? В нем ничего человеческого, вообще ничего. Есеня. Мы пока не поймали, мы не можем спокойно жить. Мы обязаны. Просто обязаны убить его.
Он резко отключается. Есеня долистывает фото. После фото с убийства Софьи Зиновьевны выскакивают последние фото в этой переписке – Вера, у Жени на руках. Есеня смотрит на фото, где ее дочь и ее главный враг. Закрывает рот рукой. Плачет. Меглин сидит рядом. Есеня срывается на плач, тыкается в его плечо. Он не знает, как реагировать. Осторожно кладет ей на плечо руку.
– Убийцы на похоронах громче всех плачут. Мы тоже еще поплачем на его похоронах.
Она успокаивается. Поднимает глаза.
– Он сказал, что продолжит.
– Я ему не дам.
В кабинете Морозова составляется фоторобот – образ убийцы, в котором он явился перед девушкой, которая попыталась украсть у него деньги.
Она сидит рядом с молодым сотрудником, который составляет фоторобот. Кивает.
– Ну да, такой какой-то.
– А машина у него какая?