– Делает-делает! Посмотри на себя – как уж на сковородке! Огоньку добавляет…
Есеня пытается вырваться – Меглин не дает, шепчет, как в горячке:
– Он к тебе под кожу влез… а ты терпи! Пусть осмотрится! Поглубже пусти! Тогда – задавишь!..
Меглин смеется найденному удачному выходу, который понимает, увы, только он. Есеня наконец отталкивает Меглина – но парадоксальным образом успокаивается. Мальчик, сидя в углу подсобки, смотрит на Меглина. На Есеню.
– Психи. Оба. К вам детей за километр подпускать нельзя…
Меглин тычет в фотографии, связанные с делом, разложенные на столе.
– Идем – и я с тобой пойду! Не понимаю я отсюда…
Есеня выдыхает, успокаиваясь.
– Нет. Слишком опасно. Мне сюда приходить опасно, а тебе выходить вообще нельзя.
Есеня запирает подсобку. Оттуда раздается сердитый удар. Потом – тишина. Есеня отдает ключ Софье Зиновьевне.
– Таблетки?
– Мои не сильно действуют. Часть проблем снимают, но… ты сама все видишь. Может… не стоит его дергать? Посмотри, во что он превратился. А ты его только…
– Он все равно сорвется. Дело – в нем. Мы можем только рядом быть в этот момент, все. Чтобы поймать, чтоб он не убил никого…
– Он не убийца. Наоборот.
Дверь сотрясается от очередного удара – уже не такого сильного. Тишина.
– Да. Простите…
Она уходит. Софья Зиновьевна дает Меглину таблетки. Ставит воду. Меглина трясет.
– Смотри, если совсем тяжело, могу еще дать. Ты не обязан терпеть.
– Добрая училка.
Отказывается, покачав головой. Софья Зиновьевна выходит. Закрывает дверь, и со звуком закрытого звонка к Меглину из темноты на четвереньках, как обезьяна, быстро выбирается мальчик.