– Он зажимал им руки стеклом машины?
– Фиксировал.
Есеня внимательно рассматривает лежащие в ряд руки.
– Сколько они пролежали в земле?
– Вот эти дольше всего. Яна… пропала год назад. Даша – восемь месяцев.
Фотографии девушек – на столе начальника отделения Морозова, в открытых тонких папках, с заполненными заявлениями. Обе девушки – спортивные брюнетки с короткими стрижками, того же типажа, что Есеня. Есеня изучает фотографии.
– … Дайте времени хоть до конца недели! Каждый месяц знаете, сколько человек по области пропадает? Двести! Это в год – почти две с половиной тысячи… – Морозов нервничает.
– … Ищите типаж. Девушки, двадцать – двадцать пять лет. Найдется пара сотрудников проверить архив?
Морозов нехотя кивает. Есеня перелистывает короткие заявления, проверяя, что еще есть в папках – а больше и нет ничего.
– Не вижу протокола допроса родственников.
– Заявления же есть. Говорю вам – у нас по двести человек в месяц пропадает, мы реально не успеваем…
Не слушая дальше, Есеня молча забирает папки и уходит. Она едет к родителям первой девушки. Мать Даши сидит, утирает глаза платком. Отец рядом – за плечи обнимает. И время от времени косится в телевизор, который работает постоянно, хоть и без звука.
– Куда Даша шла в тот вечер?
– Уже не помню… Гулять… Может, в гости…
– Вы подали заявление на третьи сутки.
– Так по закону же – все верно..
– Нет такого закона. Заявление обязаны принять сразу.
– Ну мы ждали… Мало ли. К знакомым ушла. К друзьям…
– А вы звонили – знакомым и друзьям?
Родители не отвечают. Есеня старается быть спокойной.