Огненный мешок – ловушка. Горящие цифры на стене. Есеня видит стену огня. Огонь пляшет в окнах стройки. В этот момент к стройке подлетает пожарная машина.
Есеня распахивает дверь номера. Включает свет и вздрагивает. На нее оборачивается сидящий на кровати Меглин. Пьет чекушку виски из мини-бара. Есеня прикрывает за собой дверь, запирается на цепочку. Молча смотрят друг на друга. На столе батарея бутылочек из мини-бара. Меглин смотрит запись пожара. Есеня смотрит на него – нечесаный, в заскорузлой крови, похож на бомжа.
– Тебе бы помыться, если честно.
– Мне щас так проще. С пейзажем сливаюсь. Само-убился, значит? Молодец… Поступок… Только зачем? Он же славы хотел…
– Может, тюрьмы боялся?
– Такие не боятся. Отбоялись свое. Все видели. А в тюряге тоже слава… За себя человеку не страшно. За других страшно.
– Он… боялся не за себя. За других? Своих товарищей? Что мог их выдать?
– Не выдал. Вас позвал. Путает. Отвлекает.
– От чего?
– Ошиблись где-то… Они. И вы ошиблись.
Есеня смотрит на него непонимающе.
– Там червяки были и тут – ползают. А где не было – почему?
– Не было видео с карандашом. Но там и жертва жива.
Меглин пожимает плечами. Мальчик выходит из ванной, вытирая голову. Хватает последнюю бутылочку с виски. Меглин бьет его по руке, отбирает.
– А ну брысь отсюда.
– Что?
– Жертва, жертва… Разве это за жертва – живая?
Есеня вдруг вскакивает, бежит к двери.
– Я сейчас, быстро проверю. Не уходи. И… помойся все-таки.
Выходит из номера. Мальчик, утопая во взрослом банном халате, смотрит на Меглина и кивает одобрительно. Машина Есени останавливается у дома Славы. От припаркованной рядом полицейской машины идет полицейский.