Тодорковский одним глотком осушил стакан.

— Вот, закуси, — жена протянула ему кружок лимона, но он этого даже не заметил.

— Ничего, — лихорадочно бормотал он. — Ничего, нам бы только ночь продержаться. А завтра — на такси и в Шереметьево. И только они нас видели! А вот уж потом сочтемся. За все сочтемся! Нет, я этого так не оставлю! Они у меня еще попляшут!

Дебелая мадам Тодорковская все же решила прояснить вопрос до конца.

— Но ты ведь обращался в милицию. Неужели ты и им не доверяешь? У тебя же все было схвачено.

Тодорковский обреченно махнул рукой.

— Вот именно, было. Ты же слышала: «Моя милиция меня бережет»? Так вот, пока я платил им, они меня берегли. А теперь я просто не знаю, на кого можно рассчитывать. В нашем положении остается надеяться только на себя.

Супруга хотела что-то возразить, но тут в дверь позвонили. Через несколько секунд звонок повторился. Звонили уверенно и настойчиво. Так звонят малолетние хулиганы пли сотрудники правоохранительных органов.

Тодорковские на цыпочках вышли в переднюю и в нерешительности замерли перед входной дверью.

— Посмотри в глазок, — прошипела супруга.

— Сам знаю, — огрызнулся экс-банкир и прильнул к дверному окуляру. — Это милиция!

Жена Тодорковского снова всплеснула руками и так и села бы, если бы было на что.

— Сколько их там?

Тодорковский снова приник к дверному глазку.

— Кажется один. Открыть?

— Ни в косм случае!

Но служитель правопорядка не уходил. Более того, вскоре с лестничной клетки донесся его требовательный бас. При этом милиционер аккомпанировал себе по двери кулаком.

— Тодорковский, откройте, я знаю, что вы здесь! Это очень важно. Вы в опасности. Вы не сможете завтра добраться до аэропорта, вас будут ждать. Вам необходимо срочно уехать отсюда.

Тодорковские снова замерли в нерешительности.

— Может быть, разбудить Леву? — с сомнением в голосе спросила жена.