— Что там?

— Гадать не стану. Дорога в дубраву свежая, хорошо накатана. И еще мои хлопцы слышали работу мощных моторов — танки или самоходки.

— О, это уже кое-что! — оживился Рязанцев, и карандаш в его руке переместился к озеру.

— Там, на бывшей центральной усадьбе колхоза, румыны — пехота, — не дожидаясь вопроса, пояснил Петр.

— Румыны? Пехота?

— Разведчики по форме и разговору догадались.

— М-да, дела. Теперь у меня появилось больше вопросов, чем ответов, — был озадачен Рязанцев.

Описав круг по кабинету, он остановился перед Петром и спросил в лоб:

— В разведку сходишь?

— Я-я?.. — Петр не нашелся, что ответить.

Предложение Рязанцева стало для него полной неожиданностью. Всем своим существом Петр противился возвращению в тот бесконечный кошмар, что преследовал его последние пять месяцев. Он поднял голову и, встретившись взглядом с Рязанцевым, опустил.

— Надо, Петр Иванович. Фрицы что-то затевают, а мы толком ничего не знаем. Ты те места знаешь. Ну, так как? — мягко, но настойчиво убеждал Рязанцев.

— Я ж не разведчик. Я… — мялся Петр.

— Не разведчик? Ты им родился! Лучше тебя это задание никто не выполнит, а это тысячи спасенных жизней.

— Понимаю, Павел Андреевич.

— Итак, решено? — Раз надо, так надо.

— Другого ответа, Петр, я от тебя и не ожидал. Молодец! — потеплевшим голосом произнес Рязанцев, снял трубку телефона — ответил дежурный. — Володя, ко мне в кабинет Кулагина вместе с Сычевым и Новиченко!

— Есть!

— Сычев? Серега? Он здесь? — обрадовался Петр.

— Да, а второй, Новиченко, тоже обстрелянный боец, с боями вышел из окружения. Так что притираться вам не придется.