Книги

О началах жизни

22
18
20
22
24
26
28
30

В храме круглосуточно поочередно (по часу) над гробом читалось Евангелие. И вот, во второй половине ночи на 9 сентября (день погребения) вдруг двое из читавших ощутили от гроба запах тления. Огорчение трудно передать: что же будет за Литургией, на отпевании, когда храм будет полон народа?

Однако произошло нечто удивительное. Запах ощущался только два часа. И затем уже при чтении Евангелия, совершении Литургии, отпевании, во время погребения его не было совсем! Так открылась тайна просьбы батюшки зачитать указанное место из жития прп. Амвросия Оптинского. Запах тления удостоверил кончину отца Никона (бывают случаи и летаргического сна). А неожиданное и полное прекращение признаков тления — явное действие благодати Божией, явное чудо.

Храм в день погребения был переполнен, как на Пасху, люди стояли со свечами. Это было неудивительно — люди искренно переживали и пришли почтить и молитвенно проводить в вечность своего любимого наставника. Другое поразило очень многих. Особая, тихая и непонятная радость царила во все время совершаемых заупокойных богослужений. Родные и близкие игумена Никона с удивлением говорили, что весь этот день прощания с самым дорогим человеком неожиданно оказался для них днем не скорби, но необычного большого праздника, торжества.

Невольно вспоминаются слова святителя Игнатия:

Видел ли кто тело праведника, оставленное душою? Нет от него зловония, не страшно приближение к нему; при погребении его печаль растворена какою-то непостижимою радостью. Черты лица, застывшие такими, какими они изобразились в минуты исшествия души, иногда почивают в глубочайшем спокойствии, а иногда светит в них радость усладительных встречи и целования — конечно, с Ангелами и с ликами святых, которые посылаются с неба за душами праведников.

Вечная память тебе, дорогой наш батюшка!

Алексей Осипов

Поскольку большая часть текстов, помещенных в книге, взята из писем игумена Никона, приводим краткие сведения о тех, кому они адресованы.

Иеросхимонах Мелетий, последний постриженик преподобного Амвросия Оптинского и последний духовник Казанской Амвросиевской женской пустыни, расположенной в с. Шамордино Калужской обл. недалеко от г. Козельска.

Схимонахиня Валентина, насельница дореволюционной Шамординской женской обители.

Монахиня Мария и ее сестра Екатерина (Комаровы), жившие вместе со схимонахиней Валентиной в г. Козельске.

Монахиня Павлина, прозванная в своем кругу Скворцом за ее разговорчивость. Десять лет провела в лагерях. Вместе с Лизой (монахиней Евпраксией) занимали разные половины дома.

Монахиня Сергия (Татьяна Ивановна Клименко), в последние годы насельница Пюхтицкого монастыря. Во многих письмах в целях конспирации отец Никон называет ее Сережей.

Екатерина и ее муж Сергей Маниловы. После смерти мужа Екатерина в конце своей жизни приняла постриг с именем Херувима в Шамординской обители.

Ольга Михайловна Некрасова, приняла монашеский постриг с именем Магдалина.

Вера Николаевна Зарудная, подруга Ю. А. Зражевской, двоюродная сестра протоиерея Всеволода Шпиллера (1902–1984), известного настоятеля Московского храма святителя Николая в Кузнецах.

Александра Белокопытова, в девичестве поступила в Рижский Троице-Сергиев монастырь. Более десяти лет до самой своей кончины несла послушания в скиту («пустыньке») этого монастыря.

Елизавета Дмитриевна Целовальникова. В пятнадцать лет у нее были парализованы конечности. Руки полностью исцелены игуменом Никоном.

Надя Евдокимова, девушка, страдавшая психическим расстройством, и ее мать Надежда Михайловна. Жили в Вышнем Волочке.

Студенты Московской Духовной Академии.