— Нет, — слишком поспешно ответила она, и его рука снова сдавила ее горло.

— Сейчас мы едем к тебе домой, и ты отдаешь мне все до копейки. Ты поняла?

— Но они хранятся совсем в другом месте, — прохрипела Вера, и смело посмотрела ему в глаза. — Неужели ты считаешь, что я буду хранить несколько миллионов в собственной квартире?

— И где они? — прищурился он.

— В деревне, в погребе, там же, где их оставил Саша.

— Хорошо, — легко согласился он и отпустил Веру. — Но, если ты мне соврала, то я похороню тебя в том самом погребе. Вместе с твоей старухой. Маманя, нам с сестрцей нужно ненадолго отлучиться. Надеюсь, возвращаться в этот срандель мне больше не придется.

— Доченька, прости меня, — появилась из-за угла растрепанная женщина. — Но у меня не было другого выхода. Он запугал меня. Грозился убить, если я не заманю тебя сюда. И он бы убил. Я точно знаю. Ты лучше слушайся его, Вер. Серега — страшный человек.

— Слышала? — усмехнулся мужчина. — Слушайся, маманю. Она дурного не посоветует.

Будто со стороны Вера видела, как она прошла в прихожую и обула басаножки. Видела, как мужчина обнял ее за талию и открыл дверь. Видела, как он вывел ее в подъезд и как в его руке блеснуло металлическое лезвие. Холодное острие уперлось в ребра, а запах перегара, ударив в лицо, вызвал новый спазм.

— Меня тошнит, — сдавленно выговорила она и перегнулась через его руку.

— Ты че беременная? — брезгливо отстранился от нее мужчина.

Совсем рядом пискнул домофон, и дневной свет ударил Вере в лицо. Она рванула вперед, мигом скатилась по ступеням, едва не сбила с ног юную девушку, которая вполне по-мужицки выругалась ей вслед, и побежала в сторону узкого тротуара. Там было много людей, и в них она видела свое спасение. Вера была уверена, что мужчина бежит следом за ней. Она отчетливо слышала его быстрые шаги и каждую секунду ждала, что острое лезвие войдет между ее ребер.

От остановки отходил рейсовый автобус, и она бросилась ему наперерез. Водитель резко нажал на тормоз и начал активно жестикулировать руками, что-то выкрикивая в открытое окно. Но Вера его не слушала. Она забежала в салон и рухнула на свободное место. В ушах бешено стучало, сердце разрывало на части. Она вжалась в спинку и осторожно огляделась по сторонам. Братца в автобусе не было. Вытянувшиеся от удивления лица пассажиров показались ей удивительно родными и близкими. Она рассеянно улыбнулась им и начала считать до десяти.

— Девушка, проснитесь, — услышала она недовольный голос, и что-то острое ткнуло ее в ребра. — У вас телефон звонит. Неужели не слышите?

— Три, — вслух сказала Вера и удивленно посмотрела на возмущенную бабушку, которая тыкала локтем ей в бок.

— У вас телефон минут десять разрывается, — поджала губы бабуля и ткнула пальцем в Верины колени. — Даже сиденье от него дрожит, а вам хоть бы хны. Пить меньше надо!

Вера спокойно отнеслась к неприкрытому хамству старушки и посмотрела в указанном ею направлении. У нее на коленях лежала бежевая кожаная сумочка, что очень удивило ее. Она совершенно не помнила, как схватила стильную вещицу и не понимала, как она могла оказаться у нее. Внутри сумочки действительно разрывался сотовый. Вера достала телефон, покрутила его в руках, словно не зная, как с ним правильно обращаться. На дисплее светились три больших буквы. И общаться с этим буквами она совсем не хотела. Телефонная трель стала ее дико раздражать и она не нашла другого способа избавиться от нее, как выкинуть аппарат в открытое окно.

— Совсем молодежь дурная стала, — покачала головой бабушка и, гордо поднявшись, прошествовала к выходу.

Автобус затормозил, двери раскрылись. Вера проводила взглядом бабушку и автоматически прочитала название остановки. Получается, она как раз на своей улице. Вера успела выскользнуть между съезжавшимися дверями, чем вызвала очередную порцию негодований и у водителя, и у бабули, собравшейся переходить дорогу.

Вот и сбылась ее давняя мечта. Наконец, она увиделась с мамой. Только ничего хорошего эта встреча не принесла. Лучше бы она и дальше оставалась в счастливом неведении, представляла маму прекраснейшей из женщин и надеялась на то, что она хоть немножечко, но любит ее.