На нем были кроссовки, светло-зеленый спортивный костюм и классическая рыбацкая широкополая шляпа, в руках — пара бамбуковых удочек и ведерко. Радовало, что это не спиннингист и значит — не конкурент, огорчало — что он займет хорошее место раньше Павла. Но не бежать же с ним наперегонки!
Под ногой что-то хрустнуло, рыбачок обернулся, не сбавляя шага, и Павел увидел, что на самом деле при подходе к заветному омуту его опередила молодая симпатичная девушка. Он открыл рот, собираясь поприветствовать, но тут ее шляпа, зацепившаяся за ветку, полетела на землю, а по плечам рыбачки рассыпались длинные русые волосы, — как раз такие Павлу нравились больше всего. И цвет глаз, под которые так удачно подходил ее светло-зеленый костюм, ему всегда нравился в женщинах. А еще он ценил в прекрасной половине человечества улыбку.
Рыбачка, похоже, улыбаться не собиралась. Наоборот, сердито хмыкнула, подняла шляпу, развернулась и пошла своей дорогой. Слова приветствия застряли у парня в горле, а в мыслях промелькнуло, что будь на ней вместо кроссовок туфли, и произойди встреча в каком-нибудь бальном зале, она непременно топнула бы напоследок ножкой…
Ночь
…В своей комнатушке Маша совсем не казалась сердитой. На ней было легкое платьице, волосы серебрились в свете полной луны.
— Я думала, не придешь, — прошептала она.
— Как можно было не прийти! — Павел осторожно взял ее за талию, почему-то не опасаясь возможного отпора.
Девушка подалась вперед и положила руки ему на плечи. Неужели, все так просто? Ее губы оказались влажными и властными, а поцелуй — жарким. Павел сильней прижал Машу к себе, и она ненадолго позволила ему дать волю рукам. Потом решительно отстранилась и посмотрела в глаза.
— Хочешь продолжения?
— Очень сильно хочу. Ты разве не чувствуешь?
— Продолжение будет, но лишь при одном условии.
— Чтобы я дал какую-нибудь клятву?
— Нет. Тебе всего-навсего надо поцеловать вот эту лягушечку…
Утро
…Лягвы разорались со страшной силой. Возможно, еще и потому, что Павел с девушкой беспокоили земноводных своими передвижениями. Однажды, рыбача на Москве-реке под Звенигородом, Павел был сильно заинтригован то и дело резко усиливавшемуся кваканью лягушек в прибрежных камышах, — они вдруг одновременно все словно с ума сходили. Причина такого «сумасшествия» открылась, когда, бредя вдоль берега, он увидел норку, занятую своими делами. Симпатичный зверек тоже увидел человека и тут же шмыгнул в кусты, оставив на земле лягушку — без головы. Наверное, пришедшие на озеро рыбаки тоже казались угрозой лягушачьему племени?
В детстве у Пашки и его друга Генки ненадолго появилась такая забава. Они сделали рогатки, набирали мелких камней и ходили на пожарный пруд, где расплодилось целое сонмище лягушек. Друзья соревновались в точности стрельбы по беззащитным тварям. И тот и другой стреляли метко, счет жертвам переваливал десятка за три, покуда квакать оставалось практически некому. Пашка и Генка посетили тот пруд всего три раза — на третий, не успели они появиться на берегу, как лягвы, словно по команде, затихли и попрятались в тине. Генка предложил затаиться и подождать, когда они вылезут подышать, и тогда их всех перебить, но Пашке почему-то сразу расхотелось охотиться. Он вдруг понял, что поступает нечестно — лягвы не имели шансов защититься, спасением для них было лишь подводное царство.
Уже тогда, в десятилетнем возрасте, Пашка обожал рыбалку, но терпеть не мог подводную охоту. Заядлым подводным охотником был Виталий — сосед по московской квартире. Бывший моряк, обладающий отменным здоровьем, Виталий занимался подводной охотой и летом, и зимой. Он показывал отцу Пашки фотографии своих трофеев, рассказывая, как это сложно подолгу находиться под водой, какие опасности поджидают охотников и тому подобное. Пашка не встревал в разговоры взрослых, но на языке всегда вертелся вопрос, даже не вопрос, а замечание, суть которого была такова, что все подводники, словно из-за угла подло стреляют в ничего не подозревающую рыбу, не оставляя ей никаких шансов на спасение. Рыболовы — дело другое, они только приманивают рыбу насадкой или блесной, и у нее есть выбор — сожрать ее или самой быть пойманной и съеденной. К тому же оставался шанс сорваться с крючка, либо его оборвать. Другими словами, рыболовы — честные игроки, подводные охотники — беспринципные убийцы.
Так или иначе, но Пашка после третьего похода на пожарный пруд охотиться на лягушек прекратил, да и рогатку куда-то забросил, и с тех пор в руки ее не брал…
А девушку-то с волосами как у русалки Павел знал. Нет, они не были знакомы, но еще прошлым летом он заприметил ее на танцплощадке, все хотел подойти и пригласить на танец, но так и не решился. Однажды, случайно увидев на улице, проследил за ней до самого дома, который примостился на окраине старой части поселка, но опять-таки познакомиться не осмелился. Знать бы, что она увлекается рыбалкой — другое дело, был бы изначальный повод, о чем говорить…
Рыбалка, как таковая, стала для Павла, не то чтобы неинтересна, но потеряла яркость, что ли. Вернее, в составляющие: он сам — его спиннинг — водоем и потенциальный трофей вмешалась симпатичная рыбачка. Вмешалась так, что Павел начал больше думать не о точности забросов, а о том, как бы снова ее увидеть, познакомиться, если получится — назначить свидание…