— Витя, ты, вроде, говорил, что с устроителем акции в одном купе? — спросил Андрей, заводя машину. — Не думаешь, что это он твой кофр спер?

— Не исключено. Он вообще какой-то странный был. Ну, разве может нормальный человек такую тему для конкурся придумать!

— Мне очень интересно, сколько обладателей видеокамерами принесут флэшки с сюжетами по заданной теме?

— И мне интересно. Дуй к магазину.

— Не узнаю город, — сказал хмурый Андрей, несясь по пустынным улицам. — Где народ? Куда подевался?

— Прячутся твои земляки. Посмотрели вчерашний «Саратовский досуг», покумекали, и решили лишить себя удовольствия оказаться под объективами папарацци, мечтающих заснять последние сто секунд их жизни…

— А вот и ваш народ, — показал Гера здоровой рукой на толпу, образовавшуюся перед тем самым магазином, к которому они так спешили.

Толпа шумела. Некоторые держали перед собой видеокамеры, будто в ожидании предстоящего шоу. Виктор обратил внимание на парнишку, у которого камера была в левой руке, а правая покоилась на косынке в гипсе. У кого-то была перебинтована голова, кое-кто, судя синякам и ссадинам, недавно побывал в драке.

— Странно, — обернулся он к Андрею, который вслед за ним проталкивался в передние ряды. — Сборище, наверняка, несанкционированное, и ни одного мента.

— Они все в штатское переоделись, — сказал кто-то.

— Почему?

— Ну как же! По ящику сообщили, — Виктор узнал в говорившем старичка с «чапаевскими» усами. — Вчера среди белого дня одного мента топором зарубили, другому нанесли ровно двадцать восемь ножевых ранений, третьему…

— За что? — перебил Виктор.

— Сейчас все узнаем, — старичок поднял над головой видеокамеру.

Протиснуться дальше сквозь плотную толпу казалось бессмысленно, и Виктор остался на месте, глядя в открытый экранчик камеры «чапаевца». На нем он увидел Виктора Викторовича, с толстенным кожаным кейсом в руках и рядом с ним — загорелого мужика в засаленной бейсболке, с которым Виктор ехал вчера в автобусе. Но вчера мужик не размахивал ножом, а теперь сверкающее на солнце лезвие так и мелькало перед носом Виктора Викторовича. Толпа притихла, и стал отчетливо слышен голос владельца ножа.

— Повыпендриваться захотел? Да кто ты такой, чтобы людей на убийство провоцировать? Последние сто секунд жизни, видите ли!!! А что если сейчас все они заснимут твои последние сто секунд жизни? — загорелый приставил нож к горлу устроителя конкурса.

— Зачем же передергивать, — не моргнув глазом, сказал тот. — Ведь я совершенно четко объявил тему: «Последние сто секунд жизни ЧЕЛОВЕКА».

— А ты — не человек что ли?! — взъярился загорелый.

— Спокойно!

— Спокойно? А ты знаешь, что после твоего объявления в городе началось? Что с людьми сделалось?