— Шестеро? — изумился принц. — Мне даже трудно себе это представить. Ты скучаешь по ним?

Эшер едва сдержался, чтобы не рассмеяться, услышав этот вопрос.

— Ничуточки.

Принц снова удивился.

— Правда? А почему?

— Я с ними не ладил.

— И по какой же причине?

Эшер нахмурился. «Наверное, по той же, по какой ты не выносишь свою сестру», — едва не выпалил он, но вовремя прикусил язык. После таких слов принц вполне мог вышвырнуть его на ходу из кареты.

— Причин было много, — пожав плечами, ответил он. — Они считали, что шестеро братьев — вполне достаточно для одной семьи. Если имущество и семейное дело разделить на шесть частей, то каждая окажется совсем маленькой. А если на семь, то и того меньше. В детстве я был хилым и слабым, как полудохлая килька. Поэтому родители относились ко мне с особой мягкостью.

— Сейчас ты не выглядишь хилым.

— Да, сейчас я здоров и силен как бык, — согласился Эшер. — Но в детстве часто хворал. У меня поднимался жар и начиналась лихорадка. А мои братья не знали, что такое болезнь, и думали, что я притворяюсь. Но я не притворялся… Им не нравилось, что родители постоянно возятся со мной, а им уделяют мало внимания.

Принц кивнул.

— Выглядело действительно несправедливо, так что я понимаю твоих братьев.

Эшер пожал плечами.

— Теперь это не имеет значения. Они там, а я — здесь, все обиды остались в прошлом.

— Верно, — промолвил принц и резко сменил тему разговора: — Скажи, Эшер, тебе известны законы нашего королевства? — Он усмехнулся. — Совсем недавно ты утверждал, что не нарушал их. Значит, ты хотя бы немного разбираешься в законодательстве?

— Возможно, я слегка преувеличил, — осторожно ответил Эшер.

Принц снисходительно улыбнулся.

— Ничего страшного. Прежде чем ты попадешь в Палату Правосудия, я кое-что тебе расскажу. Впрочем, чем меньше ты будешь знать, тем интереснее тебе покажется заседание, на котором мы скоро окажемся.

Эшер бросил на принца удивленный взгляд. Неужели заседание суда может быть интересным? Но спорить с Гаром не стал. Пока принц платил двадцать пять тринов в неделю, ссориться с ним было бы неразумно.