Да уж. Если парню это неважно, то ей должно быть небезразлично. Могла бы хоть цвет рубашечек менять, например, а не всегда в белой ходить. Можно было бы и украшение какое подобрать. Скромное, но стильное. Платок шейный. Надо бы обсудить это по-девичьи попозже.

В столовой на этот раз народу гораздо меньше. Однако компанию тоже не назовешь «узким кругом». Братья, несколько пожилых мужчин с женами, графиня тут же и парочка дам помоложе. Все они стараются держаться в стороне от любовницы принцев, явно осуждая ее присутствие. Я с ними солидарна, но какое значение имеет мое мнение сейчас?

Сразу понимаю, что с Виттором опять вряд ли удастся поговорить. До его высочайшей персоны мне не добраться.

Усаживаемся так, что я оказываюсь недалеко от Анда, а друзья напротив. Это вдруг позволяет мне увидеть и услышать нечто странное.

Некоторые из присутствующих посматривают на него то ли с жалостью, то ли с пренебрежением, то ли с опаской. Так у нас на Земле смотрят на инвалидов. Я не раз сталкивалась с подобным. Только не пойму, как это соотносится с вполне нормальным, на мой взгляд, принцем?

В тот же момент слышу шушуканье дамочек слева:

— Совсем плох стал. Заметила?

— Наверное, смерть отца повлияла, — отзывается вторая.

О чем они? Я за эти дни не заметила, чтобы хоть один из братьев сильно переживали по данному поводу.

— Как только Лесанж не брезгует? Неужто ей настолько плевать, с кем спать? Лишь бы большой...

— Шшш. Тихо ты! — прерывает ее подруга и хихикает.

Я смотрю на Анда, тот никак не реагирует на дамский шепот. Но он не может не слышать. Рядом же совсем. Или специально игнорит? Не понимаю. Если б я услышала о себе подобное хоть раз, то, наверняка, устроила бы скандал. Я понимаю, Ниара на другой стороне огромного стола, скорее всего их не слышит, но Анд или другие придворные, как же они?

Разглядываю присутствующих. На тихое шушуканье дам обращает внимание мужчина, что сидит между мной и средним принцем. Поворачивается и взглядом пытается дать понять, что их шуточки неуместны. И все на этом.

Сижу несколько обескураженная. Они вообще понятие о приличии имеют? Всё же аристократы...

— Похоже, его болезнь прогрессирует, — снова шепчет дама.

— А куда она денется? — на этот раз отвечает мужчина по левую руку от нее. — Как был дурачком, так и помрет. Лесанж пользуется этим для своей пользы. Ее графство процветает. Он оплачивает практически все ее потребности.

Куда я попала? Что за гадюки сегодня вокруг меня? И ведь не боятся, что услышат! Внутри поднимается протест. Но я молчу. Даже не радуюсь, что графиню тоже зацепили злыми языками. Я бы и сама ей косточки перемыла с Ниарой, например. Вчера мы это делали едва слышно, но чтобы вот так!

В общем-то, если судить непредвзято, то ничего плохого в том, что царственная особа оплачивает капризы фаворитки, нет. Но почему они говорят об Андриарне как об умалишенном, никак не пойму. Чего я не знаю? И не спросить ведь.

— Будем надеяться, Виттор проследит, чтобы графиня не обобрала его до нитки. Не для того же отец передал ему часть земель на юге империи. Северные-то никого особо не интересуют, в вот южные будет жаль. Я бы и сам не отказался от владения ими.

Я снова смотрю на принца. Он должен слышать этот разговор! Но нет. Ест свое блюдо как ни в чем не бывало.