Вот опять. Иногда мне кажется, что да, а иногда я совершенно в это не верю.

— Я не уверен до конца. Она упорно собирается выйти за Виттора, чтобы снять с нас проклятие.

Всплескивает руками.

— Так проклятие не только на императоре? Вы тоже прокляты? — Она словно начинает что-то понимать.

— Частично. Но если снять чуждое колдовство с брата, то и я скорее всего освобожусь. Оно должно разрушиться, как мы полагали. Но сейчас я уже сомневаюсь.

— Ну вот и ответ! Вы сами его озвучили. Если Натали думает, что спасает вас, она может пожертвовать всем. Это и есть любовь. В нашем понимании, да. Наверное, она и правда вас любит, если вы мне все рассказали.

Для меня не все столь очевидно, но Кат Рина убеждена, что права.

— Как ее убедить, что мне не нужна жертва?

Возможно ли вообще в чем-то убедить упрямых земных девчонок?

— Никак. Если она так считает, значит, вы успешно ее в этом убедили ранее, правильно? Так чего теперь хотите? Можете попробовать ее украсть, как вы делали прежде, не спрашивая.

Опять пытается меня пристыдить. Но я теперь научен горьким опытом.

— Она мне не простит, я слишком уважаю ее выбор.

Не ожидаю следующих слов:

— О Андриарн! Когда вы успели так быстро превратиться в столь здравомыслящего мужчину? Неужели были предпосылки? Здесь, на Марне? Раньше мне встречались лишь узколобые мужланы, кроме моего мужа, разумеется, ну и еще пары человек.

Усмехаюсь. Как точно подмечено.

— Вы правы, я и сам был таким, пока не познакомился с Натали ближе. Поздно понял, что совершил громадную ошибку, когда похитил ее. Боюсь, проклятие не снять таким образом.

Молчим, глядя вдаль, обдумываем. Наконец, она спрашивает:

— А что вообще за проклятие такое?

— Не могу сказать. Клятва.

Закатывает глаза и раздраженно фыркает.