Плохо то, что времени у нас в обрез. Тенденция с ослаблением Авери мне категорически не нравится. Если так пойдёт и дальше, то его душа отлетит на тот свет без всяких проклятий и кинжалов…

От тяжёлых размышлений меня отвлёк белый силуэт, мелькнувший в переулке напротив. Освещение там было скудноватым, так что толком разглядеть ничего не получилось, но это точно кто-то из сегодняшних виновников торжества. Чёрный гвардейский плащ заслонил бы часть фигуры, да и что делать личной охране императора в такой глуши?

Кстати, а в какой именно?

Я огляделся по сторонам и первым делом увидел неподалёку морской маяк, расположенный на крайней оконечности мыса вокруг лагуны. В отличие от сияющего шпиля на городской ратуше, этот ориентир видно лишь с припортового района. Значит, побережье где-то рядом. Однако вопрос, какого чёрта здесь забыл кто-то из курсантов, остаётся открытым. Из уцелевших заведений в округе — одна лишь «Весёлая Русалка». Публика там пусть и благодарна курсантам, но не слишком подходит для увлекательного времяпровождения. Всё остальное закрыто до лучших времён или хотя бы до начала рабочей недели.

Я чертыхнулся про себя и поспешил следом. Уж больно подозрительно выглядела такая встреча. Мне тут по-хорошему тоже делать нечего, но мои ноги сами меня привели в наиболее тихую и безлюдную часть города. Оставалась надежда на то, что я просто не рассмотрел вторую фигуру и это просто парочка романтиков, решивших полюбоваться ночным морем. В таком случае просто извинюсь и свалю.

Однако силуэт, снова появившийся впереди, двигался в полном одиночестве. Я всё ещё колебался, пока тот не попал в свет одного из придорожных фонарей. Ночным гулякой оказалась Рина Кавано, собственной персоной. Перепутать её тёмно-вишнёвые волосы было практически не с кем, да и характерная пружинистая походка выдавала язву с головой. Наверняка она там у себя многокилометровые кроссы наяривала постоянно, потому что ноги у неё очень рельефные.

Теперь поворачивать восвояси окончательно расхотелось. Из всех знакомых курсантов встретить здесь представительницу «Нетопырей» я ожидал меньше всего. Она сейчас должна отрываться в каком-нибудь пафосном заведении, куда не брезгуют заглянуть даже местные аристократы, а не шляться по тёмным подворотням.

Чем дальше мы шли, тем сильнее становился запах моря, пока впереди не показался сам порт. Сейчас он был закрыт, и вся эта немалая территория контролировалась всего несколькими стражниками. Да и те сейчас, скорее всего, нарезают круги вокруг кабака. Есть ещё дежурные на кораблях, но им видно не дальше пристани.

Пожалуй, сейчас самое удобное время, чтобы совершить очередную пакость. Я старался ступать как можно тише, держа дистанцию, но пару раз едва не упустил одногруппницу из виду. Наконец та остановилась у каменного парапета, что окружал непосредственно сам порт. За ним рельеф резко обрывался вниз, превращая низенький заборчик в настоящую стену с внутренней стороны. Света здесь категорически не хватало, но я отчётливо разглядел какой-то увесистый предмет у неё в руках.

Дальше медлить нельзя — перемахнёт она сейчас через преграду, и потом ищи-свищи её там, в лабиринте припортовых построек, где царит тьма, хоть глаз выколи. Я ускорился, но аристократка против моего ожидания устроилась прямо на каменной облицовке, постелив на неё белоснежный китель. Никакого уважения к парадной форме.

Моё появление заставило её вздрогнуть от неожиданности, и она едва не уронила свою ношу, оказавшуюся на самом деле пузатой бутылкой с конусообразным горлышком.

— Твою мать, Дутвайн! Что ты тут делаешь?!

— У меня к тебе аналогичный вопрос, — пожал я плечами, подходя ближе.

Глаза понемногу привыкали к сумраку, разбавляемому светом маяка и дальних фонарей, и подмечали всё больше деталей. Девушка осталась в одной рубашке с галстуком и белоснежных брюках, и прятать ей при себе было решительно нечего. На крутобоких бёдрах была закреплена кожаная перевязь для меча, но нам сегодня благоразумно не позволили расхаживать с оружием. Однако в её руке тускло блеснуло что-то вроде шипа, не толще вязальной спицы.

— Ты что, следил за мной?!

— Только последние пару сотен метров, — не стал я отрицать. — Уж больно подозрительно тебя здесь видеть.

— А сам чего здесь забыл?

— Гуляю, свежим воздухом дышу.

— Вот и я, представь себе.

— Прости, но верится с трудом.