Бросив бесполезный нож, я просунул пальцы в самую широкую из ран на боку и сотворил внутри огненный шар. По крайней мере, попытался. На таком близком расстоянии делать подобные вещи категорически запрещалось — ещё Хива об этом меня строго-настрого предупреждала. Но сейчас особый случай.

По ощущениям вышло, как будто я сунул руку в крутой кипяток. А спустя мгновение нижняя половина туловища гнилевика громко лопнула, словно тот самый водяной пузырь. Сцепив зубы от боли, я отшвырнул от себя всё то немногое, что от него осталось. Взрыв вышел солидным — ошмётки долетели даже до потолка, а пол вокруг нас был залит горячей жидкостью, словно у кого-то прорвало радиатор.

Что ж, очередной эксперимент можно считать удачным. Если обычный человек состоит из воды примерно на шестьдесят-семьдесят процентов, то у заражённых эта цифра где-то под девяносто.

Помимо обваренной руки меня ещё ошпарило в нескольких местах, но больших травм удалось избежать благодаря незаменимому рабочему плащу, чья ткань отталкивала разогретую влагу. Руку бы пожал тому, кто их придумал!

— Четвёртый испарился, и их осталось три… — прокряхтел я, с трудом поднимаясь на ноги.

«Энергии мало, Димон!» — предупредил меня Авери.

— А точнее?

«Двенадцать единиц».

— Живём…

Я понял, что всё это время разговаривал вслух по-русски, но бедному Калдану было явно не до того, чтобы меня подслушивать. Он смог проломить голову одному из выродков, а вот последний — самый крупный из всех — сейчас обнимался с ним на полу неподалёку от камина. Того и гляди, зацелует до смерти.

Знакомая тактика…

Остальные мои противники пребывали далеко не в лучшей форме, так что никто не мешал мне оказать посильную помощь. Я быстро заковылял на выручку, только как всегда передо мной в полный рост встала проблема с оружием. Вот клянусь, без меча больше никуда не пойду, даже в туалет!

Пришлось схватиться за здоровенную заслонку от камина, что стояла рядом, и уронить её на лысую голову, благо гнилевик находился сверху. Удар вышел смазанным, но Калдану и этого хватило, чтобы освободиться. Он не стал долго рассусоливать и затрамбовал урода прямо в жерло раскалённой печи, а я подпёр его заслонкой, чтоб не выбрался. Раздутый мужик истошно зашипел, но вскоре этот звук сменился шкворчанием. Через полчаса, глядишь, приготовится на медленном огне.

В общем, второй лягушонок сгорел совсем не в рифму, а последний до сих пор барахтался в сети, как незадачливая русалка. Можно сказать, что считалочка благополучно завершилась.

— Ты как? — спросил я у тяжело дышащего зверолюда, чья одежда не слишком отличалась от лохмотьев заражённых.

— Пойдёт, — мотнул он головой. — У меня крепкая кожа, не смогли пробить.

Я подобной особенностью похвастаться не мог, поэтому пока рудокоп методично добивал тех, кто ещё подавал признаки жизни, мне пришлось прижечь самому себе раны. Помимо исполосованного плеча у меня ещё и кровоточил левый бок. Даже не припомню, где это меня зацепили.

— Эй, вы там живые? — донеслось внезапно со стороны лестницы.

— Вроде как, — уклончиво ответил я. — Но выходить пока не советуем.

— Солью тела обязательно посыпьте! — посоветовал другой голос, более хриплый и басовитый. — Там за стойкой мешок стоит и ещё один на кухне, под столом.