Радостные возгласы заставили сцену, на которой мы стояли, загрохотать с такой силой, что мне пришлось держаться за Нила. Я прищурилась от мигающих огней, чтобы лучше видеть.

— Спасибо тебе, Америка! — крикнул мой отец, взволновав их еще больше. — Я горд, для меня большая честь и такое благословение быть вашим президентом. Это было долгое и странное путешествие, но вместе мы изменим Америку к лучшему. Мы снова сделаем эту страну — этот город на холме — великими.

— Сколько еще это будет длиться? — Прошептал Нил, наклонившись ко мне. Мне захотелось закатить глаза.

Куда он собирается?

— Нил, судья отказал в освобождении под залог. Твой брат проведет следующие пять месяцев в тюрьме до суда. Но прямо сейчас у нас есть эта победа. Чертовски хорошая победа, когда мы так в ней нуждаемся, так что улыбайся эти м чертовым камерам. — Отодвинувшись для него, я сделала небольшой шаг вперед, махая рукой и улыбаясь всем людям, которые пришли посмотреть на нас. Коулмены, первая дочь гребаного президента Соединенных Штатов, мы сделали это.

Насколько велика сейчас моя корона?

— Я улыбаюсь, дорогая. Но я не могу забыть о своем брате. Этому судье нужно пойти…

— Мы можем поговорить об этом позже? — Почему он не мог просто отпустить? Лиаму было бы наплевать, если бы его арестовали. Судья была наглой занозой в заднице, и я любила ее за это. Она хотела, чтобы Лиам оказался за решеткой так же сильно, как и я. Теперь, если бы Эвелин отступила от Итана, все было бы идеально.

Я разберусь с этим позже.

Когда мой отец сделал шаг назад, я зааплодировала еще громче, обняв Нила за плечи, когда нас вели за кулисы, где стояла Мина, одетая в костюм, и хлопала, как тюлень. Все вокруг нее остановились, чтобы сфотографировать моего отца.

— Господин Президент.

— Президент Соединённых Штатов Америки.

Мой отец — президент.

— Оливия, мне нужно идти, — сказал Нил, отстраняясь, когда все сосредоточились на моем отце.

Схватив его за руку, я потащила его в холл, но там было так же полно людей, как и внутри. Он даже не моргнул, когда освободился от меня, прежде чем направиться к лифту.

— Нил, — прошипела я, топая к нему.

Он покачал головой, ожидая, когда откроются золотые двери. Это было единственное место, где у нас был чертов момент, поэтому я просто прикусила губу, постукивая каблуками по мрамору, пока мы не вошли.

— Я не хочу ничего слышать, Оливия.

— Нил, мой отец только что выиграл выборы! И ты хочешь вернуться в свой подвал с Декланом и Седриком, пытающимися придумать, как спасти этого идиота!

— ОЛИВИЯ! — Его рука зависла на моей шее, когда он дышал через нос и пытался сдержаться.