Это все, что ей нужно было услышать. Ее рука потянулась с размаху бросить трубку на рычаг, но она остановила себя. Вместо этого она тихонько положила ее, не переставая обдумывать то, что услышала.
Итак, все, чем они занимались вместе, не имело для него никакого значения. Он просто тянул время. До чего? До того момента, как поймет, что у ребенка все в полном порядке с нянями и прислугой? Или он планировал попросить ее присматривать за Себом всякий раз, когда ему вздумается отправиться за приключениями?
Кровь вскипела у нее в жилах. Конечно, она с удовольствием проведет больше времени с Себом, но ребенок не игрушка, которую можно передавать друг другу, когда ему заблагорассудится. Скоро Себ подрастет и начнет задавать вопросы. От этих мыслей она превратилась в маму‑медведицу, готовую броситься на Аполло. Он должен стать преданным родителем Себа, а не простым опекуном огромного состояния. Если Аполло не может с этим справиться, то она будет растить Себа одна.
И еще некая химия, возникшая между ними… То, как он смотрел на нее, когда думал, что она не замечает, или то, как он флиртовал с ней, должно что‑нибудь значить? Или эти отношения только в ее воображении? А для него все это не имеет никакого значения? Он просто коротает время? Или здесь нечто более ужасное? Неужели он таким образом решил завоевать ее, чтобы она перестала бороться с ним за ребенка?
Поппи немедленно отмела эту идею. Аполло может не видеть будущего для них, но он не настолько хитер. Он добрый человек. И задумчивый. Она ни за что не поверит, что у него скрытые мотивы. Делает ли это ее глупой? Она надеялась, что нет. Но пора перестать превращать этот холодный, как камень, особняк в теплый и гостеприимный дом и пора побеспокоиться о возвращении на остров Инфинити.
Она бросилась вниз, чтобы поскорее поговорить с ним. Она обходила комнату за комнатой, но его нигде не было, они разминулись. Себ не должен быть с няней. Ему нужно ехать на Инфинити. Там вся деревня – родственники и друзья. Она набрала номер адвоката – того самого, который занимался делами после смерти ее сестры и шурина.
Поппи, наверное, лучше было бы успокоиться, прежде чем ему звонить. Может быть, тогда ей не пришлось бы платить адвокату огромные гонорары за то, чтобы он выслушал ее болтовню об Аполло, их запутанном положении и ее тревогах по поводу отъезда Аполло из страны.
Ей не хотелось, чтобы Аполло уезжал. Ей казалось, что они становятся ближе. Но, может быть, видела она только то, что ей хотелось видеть? Был ли Аполло таким же беззаботным, свободным духом, как прежде?
Ему нужно было выбраться из дома.
Единственная проблема заключалась в том, что он не хотел выходить за дверь.
Машина Аполло мчалась по дороге. Раньше он не поверил бы, что захочет остаться в особняке. Но это было уже не то место, где он рос. Теперь все было по‑другому. Теперь, когда там были Поппи и Себ. Звук смеха можно было услышать по всему дому. И каждое утро все шторы раздвигались, позволяя солнцу заливать комнаты ярким светом.
Сначала он взялся за заброшенный сад, чтобы побольше времени проводить вне стен дома, но сейчас ему приходилось заставлять себя продолжать эту работу. Ему гораздо больше хотелось оставаться внутри и ходить за Поппи по пятам. Но он знал, что это глупо.
Поппи планирует покинуть особняк – оставить его, – как только на Инфинити будут закончены все работы. Чем ближе становился день ее отъезда, тем сильнее ему не хотелось ее отпускать. Он даже подумывал дать ей повод остаться – остаться с ним. Единственной причиной, по которой он сопротивлялся этому желанию, было осознание того, что он не мог дать ей то, чего она хотела. Длительные отношения у него никогда не складывались. Все отношения, которые у него были, заканчивались катастрофой. А он не хотел, чтобы Себ рос с людьми, отношения между которыми разрушены.
Аполло притормозил у бистро, в котором должен был встретиться с Матиасом, нашел место на оживленной улице, чтобы припарковать свой черный суперкар. Когда он входил в бистро, в котором царил полумрак, он понял, что должен был отказать Матиасу еще по телефону. Его жизнь изменилась, его крылья подрезаны. Он представил Себа. Отказаться от своих старых кочевых привычек будет только к лучшему. Он любит Себа всем сердцем. Иногда он задумывался, каким могло бы быть его следующее приключение, но тут же вспоминал, каково это – держать Себа на руках. И тогда Аполло понимал, что находится именно там, где должен быть. И что это – самое главное приключение в его жизни.
Матиас помахал ему рукой из дальнего конца бистро.
Аполло направился к нему, успев по дороге заказать себе темного пива. Он сел за стол напротив друга, с которым познакомился в путешествии по Непалу. Он встречал так много интересных людей во время своих странствий по свету. Обычно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания из‑за богатства своей семьи, он представлялся под девичьей фамилией своей матери. Некоторые путешественники обменивались информацией, а также обещали оставаться на связи, но редко сдерживали это обещание. Матиас был в этом смысле совсем другим.
Они не прекращали общения уже восемь лет. Подобно его семье, семья Матиаса была очень влиятельной в Мадриде. Это позволяло им легко открыться друг другу, потому что ни один из них ничего не хотел от другого. По пути они обнаружили, что у них было много общего, например, стремление избегать обязательств, не оправдывать семейных ожиданий и наслаждаться острыми ощущениями во время путешествий по миру.
– Привет, дружище. – Матиас поднялся. Они пожали друг другу руки, затем обнялись, похлопали друг друга по спине. – Приятно видеть тебя. Правда, очень приятно.
– Спасибо. Но ты удивил меня, я не ожидал тебя увидеть в Афинах.