– Конечно. А почему бы нет? Это было призванием моего брата, не моим. Нил был одержим всем, что связано с семейным бизнесом. Он бы хотел, чтобы его сын рос здесь.

– А ты и твои будущие дети? Разве они не захотят участвовать в семейном бизнесе?

Аполло покачал головой.

– У меня нет детей. И я не собираюсь проходить через это вновь.

– Через что?

Он отвел взгляд.

– Забудь.

Это уже что‑то. Было непонятно, почему он так решительно отметает возможность появления у него детей. Он ведь не думал, что будет всю оставшуюся жизнь лазать по горам и бродить по дебрям Амазонки?

– Аполло, поговори со мной.

Аполло смотрел на нее, и в его глазах отражались сильные эмоции. Но она не могла понять, был ли это гнев за то, что она затронула эту тему.

Он откашлялся.

– Я больше не буду ответственным за смерть другого человека.

– Что?

Он говорит о смерти брата? Если да, то как он может чувствовать свою ответственность за нее? Его в тот момент даже не было в стране. Или он говорит о ком‑то другом? О ком?

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он сказал:

– Я и так ответственен за смерть матери.

Он убил свою мать? Нет. Этого не может быть. Она определенно ничего не понимает. Поппи всматривалась в его лицо, пытаясь найти ответ, но ничего не находила.

– Я не понимаю.

Он смотрел за окно на искусно сделанный фонтан и великолепную клумбу.

– Моя мать умерла во время родов. И мой отец до последнего вздоха винил меня в ее смерти.