Таисия лежала и думала, глядя на белые облака и голубое небо. За размышлениями, она не заметила как небо потемнело. Облака теперь казались серыми, а над черной водой озера стелился туман. Таисия взяла бинокль и нашла в небе буревестника. Он по-прежнему кружился, но уже гораздо ниже. Вдруг, он стал стремительно снижаться, и когда он опустился вдалеке над туманом, девочка разглядела пологий скат берега. Она повесила бинокль на шею и быстро спустилась в кабину.

Капитан стоял за штурвалом, в углу на койке спала проводница. Девочка рассказала о том, что видела сушу, и что буревестник опустился над ней, вероятно, что-то найдя. От этой новости все оживились. Проводница проснулась и тут же включилась в разговор. Капитан сбавил ход, "не хватало еще наткнуться на мель", заметил он. Была уже ночь, и капитан зажег фонарь, но кроме тумана и воды, долгое время ничего не было видно. Все застыли в ожидании, и наконец, вдали заблестели белые стволы берез. Сквозь туман показались и ивы, печально склонившиеся над водой. Пароход проплыл вдоль берега, до то места, где на ветке березы сидел буревестник, и остановился.

Все трое вышли на палубу. Паровоз еще пыхтел, и когда он замолчал, они услышали шелест листвы и легкое журчание волн, поднятых пароходом.

– Я полагаю это здесь, – сказал капитан.

– Да, – уверенно сказала Таисия.

– Ты не боишься? Может подождать до утра? – спросила проводница.

– Нет, я итак слишком долго ждала. Я должна идти.

– Значит все, – немного неловко подметил капитан.

– Значит все, – подтвердила Таисия.

– Я уверена, у тебя все будет хорошо, – сказала проводница.

– Спасибо вам, вы много сделали для меня.

– Это тебе спасибо, ответил Капитан, мы уже давно не испытывали подобных приключений и уже забыли какого это. А ты вновь напомнила нам об этом.

– Спасибо тебе, – подтвердила женщина.

Капитан обнял Таисию, следом ее обняла проводница. Сойдя на берег, Таисия не раз оборачивалась и смотрела, как они машут ей вслед. Вскоре они исчезли за туманом, и лишь бледный свет фонаря какое-то время освещал макушки невысоких деревьев.

Девочка шла за буревестником. Он летел низко и медленно, не давая девочке отстать от себя. Она прошла вдоль леса и болот, выйдя на небольшую, покрытую туманом улицу, остановилась. Улица показалась ей знакомой. Буревестник пролетел до конца и сел на крышу одного из домов, торчавших из тумана. Таисия шла все быстрее и быстрее, мимо покосившихся заборов и ветхих деревянных домов. Она скрипнула калиткой и вошла во двор. Тая почувствовала сладкий аромат. Такой густой, он словно был у нее во рту и носу. Запах мандарин и хвои, горячий запах новогодних огней и свечей. Запах детских ожиданий, надежд и тревог, волшебный запах. Она вдохнула полной грудью. Словно иголки у нее на затылке вшивали мурашки, что бегали вниз по спине, и так много их бегающих без устали туда обратно. В ушах шумел ветер, внутри жар и стук, непрекращающийся сильный стук. И мысли, одна за другой фейерверком разрывались в голове.

Таисия дернула ручку и открыла дверь. Все замерло. Она слышала только свое дыхание. Ровное, взволнованное. Комната мерцала огнями. Горели гирлянды на рождественской елке. Менялись яркие картинки в телевизоре, оставляя блики на стенах и потолке. Маленький огонек свечи на столе дрожал, освещая нетронутые блюда. В кресле напротив сидела мама. Она закрыла лицо руками и плакала. Слезы блестели на ее пальцах и, скатываясь, падали на колени.

Таисия подошла к маме, и сев рядом, крепко прижала ее к себе. Она чувствовала трепет и дрожь в ее теле.

– Не плачь, мам, – сказала она. – Я люблю тебя.

Мама подняла голову и посмотрела на Таисию. Ее глаза блестели от слез. Они были уставшими и грустными, а сама она сильно постаревшей и слабой. Она вытерла лицо руками и обняла дочь.

– Я тебя тоже очень сильно люблю. Прости меня. Прости, и никогда больше не уходи.