— Кэссиди, — говорю я, заставляя себя восстановить контроль над своими эмоциями. — Ты не биологический сын Пола Айзека Портера. И никогда им не был.

— Бринн, — произносит он, морщась, когда поворачивается ко мне лицом, — я знаю, что ты хочешь, чтобы я был кем-то другим, чтобы ты могла…

— Нет, Кэсс, — перебиваю я его. — Это ты — кто-то другой. У меня есть доказательства.

— Это невозможно. Моей мамой была…

— Нора Уэйн.

— Нет. Нет! — кричит он, его глаза широкие и дикие. — Розмари Клири была моей матерью.

— Розмари Клири любила тебя и вырастила, — говорю я, — но твоя биологическая мама — Нора Уэйн.

— Жена пастора? Нет. Нет. Нет, нет, нет. Нет, нет, нет, нет, нет. Я знаю кто я. Я… Я знаю, кто я такой. Я всегда знал.

— Кэссиди, — мягко произношу я, беря его за руку, которую — я благодарна за это — он позволяет мне держать, — я могу рассказать тебе больше.

— Это неправда, — говорит он в отчаянии. А затем, более тихо: — Это не может быть правдой.

— Может, — заверяю я, моё сердце разрывается из-за него, — потому что это так. Можешь меня послушать? Есть ещё кое-что.

Он проводит рукой по волосам и кивает, но его голос прерывается, когда он произносит:

— Ч-что? Что может быть ещё?

— Ты помнишь имя человека, который напал на меня?

Я опускаю подбородок и смотрю ему в лицо — наблюдаю, как он вспоминает, как ужас правды начинает обретать для него смысл.

— Уэйн.

— Да, — говорю я. — Джексон Уэйн. — Человек, который напал на меня, человек, который… который умер в тот день, думал, что его зовут Джексон Уэйн, но Кэсс…

Сейчас я должна продолжать. Ему нужно всё это услышать.

— Он умер. Он умер, когда ты его отбросил. И когда они обнаружили его тело, у него не было никаких документов, поэтому полиция провела ДНК тест. В системе было только одно совпадение.

Я делаю паузу, прежде чем связать для него факты в единое целое.