— Значит, хозяин меченого золота все-таки Гуреев?
— Погоди, мы будем свидетелями еще многих интересных открытий. Пока что эти показания надо, подтвердить фактами. Ты знаешь, как Кадамшин допросил Жапарова? Отослал домой! Да, да! Сказал без всяких обиняков, что тот обвиняется в подрыве экономики страны, и велел принести все спрятанное золото, если ему, конечно, хочется облегчить свою участь. Жапаров и принес. Почти два килограмма золота! Редкий случай в следственной практике. Ануар, конечно, рисковал неоправданно. Как понять, кто сидит перед тобой, какие у него мысли? Тут надо быть исключительным психологом. А вот Жапаров теперь не знает, кого клясть. Растерялся, говорит. Трудно было заставить его признаться, да теперь не отвертится. Показания Заурума Шарфа против Гуреева можно было оспаривать, но Жапаров и Агапов — свидетели солидные, да и факты у них неопровержимые. Теперь есть основания для ареста Гуреева. А перед этим я хочу еще раз допросить Жапарова. Будешь присутствовать. Сейчас придут Нуканов и Кадамшин, — он увидел входящих Калаубая и Ануара и кивнул в их сторону: — А вот и они, легки на помине. Начнем, пожалуй.
Поднял трубку внутреннего телефона и приказал:
— Введите арестованного из шестой камеры.
Ввели Жапарова. Сухощавый, остроглазый, он прямо-таки буравил взглядом сидящих. Новягин указал на стул.
— Предупреждаю: ваши показания будут записаны на магнитофон, — Новягин нажал на клавишу.
— А вспомните, ведь Гуреев говорил вам: «Мы нужные друг другу люди. Давай договоримся держать язык за зубами!», — и вы поклялись молчать, а за это получили ту самую помощь. Так?
Жапаров растерянно вытаращил глаза.
— Кто вам это рассказал?
Новягин заметил: