— М-да…

— А может, сидит в гостинице, боится нос высунуть? Пойду взгляну.

— Не задерживайся!

— Не беспокойтесь, сейчас вернусь.

На стоявшую перед гостиницей машину никто не обращал внимания. Только с балкона гостиничного ресторана на втором этаже с интересом наблюдал за ней щегольски одетый мужчина в темных очках. Приглядевшись повнимательнее к мужчине, можно было узнать Жапарова. Двадцать семь лет жизни в Кульдже научили его кое-чему, и в первую очередь осторожности. «Нет, думал Жапаров, отложим-ка пока встречу да посмотрим со стороны, что это за люди, с кем придется иметь дело… Как суетился Самат перед гостиницей! Тянул папиросу за папиросой, плевался… А сейчас рыщет по вестибюлю. Потерял выдержку, обозлился. Нет, проявлять чувства — непозволительная роскошь для настоящего делового человека…»

Через несколько минут Бакиев вышел из подъезда гостиницы. Постоял немного, подошел к машине.

— Нет его! Не пришел! — Самат хлопнул дверцей, выругался и откинулся на спинку сиденья.

Тауб был больше удивлен, чем встревожен:

— Что за выходки?

— Не знаю!

— Торчать здесь больше нельзя.

Отъехали подальше от центра города. Тауб остановил машину и, обернувшись, внимательно посмотрел на Бакиева:

— Ты завтра увидишь его на базаре?

— Не беспокойтесь. Этого артиста я завтра за шиворот к вам притащу!

— Не надо. Пусть приходит к мосту. Время то же самое. Объяснишь, как добираться.

Бакиев понял: Тауб избавляется от него.

— Яков Данилович, в чем я виноват? Что находил для вас клиентов? А как нашел стоящего, так меня, значит, в сторону?

— Самат, ты умный парень. И дело знаешь. Я тебя никогда не обделял. Так?

— Так.

— В чем же тогда дело? Разве я тебя гоню? Вовсе нет. Зачем нам обоим тратить время на одного Жапарова? Его золота вряд ли хватит надолго. Поэтому не теряй времени, подыскивай других людей, а доля твоя всегда за тобой. Неужели тебе надо объяснять такие вещи, Самат?