Старуха впилась в меня любопытствующим взглядом, пронзающим насквозь. Однако я не поддался и соврал, не моргнув глазом.

– Ага. Сняли с нее пальто, сережки и кольцо кажется.

– Вон оно как, – с сомнением протянула Татьяна Ивановна. Я торопливо поднялся.

– Спасибо за беседу. Я к вам еще заскочу. Надо будет более подробно поговорить о вас, и материал написать. А то действительно, нехорошо получилось.

– А когда? – встрепенулась старушка, но я уже выскочил из квартиры. Дело дрянь. Тамару в последний раз видели в компании светлого «Мерседеса». После этого она бесследно исчезла. Ее тело могло находиться в колодце довольно долго. Вон как окоченело… Хотя, на улице мороз, застыть она могла и за сутки. Колодец – канализационный, труб отопления в нем нет, да и заброшен он давно. Убийца знал, что делает. Ее могли еще год не найти. Интересно, чего это дворничиха туда поперлась? Надо будет расспросить, как она труп нашла. А пока надо поразузнать в школе.

В перемене между уроками меня едва не затоптали беснующиеся чертенята, в которых только при очень богатом воображении можно было опознать детей. Не то, чтобы я ханжа, но даже в мое, уже относительно свободное время, дети не выглядели так, что по внешнему виду было невозможно опознать, какого они пола. В кабинете завуча меня неласково встретила растрепанная клуша, оказавшаяся секретарем. Завуч подошла через пару минут. Я представился и объяснил цель визита.

– Даже не знаю, чем вам помочь, – рассеяно сказала завуч, теребя полу серого пиджака, которому уже пару лет место было на свалке. – Мне не очень хочется, чтобы на страницах газеты была вынесена эта история. Честь школы, и все такое, вы понимаете…

– Вас как зовут? – с ходу взял быка за рога я.

– Ирина Юрьевна.

– Ирина Юрьевна, дело очень скверное. Тамара Безуглая была убита, причем с особой жестокостью. Вам зададут те же самые вопросы в милиции. Удивительно, что еще не задали. Меня интересуют всего две вещи: кто дал объявление в газету о пропаже Тамары, и с кем она встречалась в последнее время.

– Объявление дала Елена, наш секретарь, по моей просьбе. Тамара Игоревна исчезла внезапно, мы даже в милицию обращались. С кем она встречалась, я понятия не имею, – сухо сказала завуч. – И никто вам этого здесь не скажет. Тамара Игоревна – человек очень закрытый, нелюдимый. Насколько я знаю, подруг в коллективе у нее не было. Мужчин у нас тоже немного. Так что романов с ними у нее не было, если вы на это намекаете.

– Ничего подобного. Я намекаю на то, что вы могли видеть Тамару в компании мужчины, возможно имеющего светлый «Мерседес». Это должен был быть интересный мужчина средних лет, богатый и обходительный.

– Не знаю. Я никого подобного в ее обществе не встречала. А в школу она пешком ходила, она же рядом живет… жила…

– Может быть, она рассказывала что-то о нем? Где познакомилась, где встречалась?

– Ничем вам помочь не могу, – холодно произнесла завуч. – И попрошу вас с этими вопросами к нашим педагогам не приставать. Иначе мы подадим на вас в суд.

– Интересно, за что? – фыркнул я. – Я, как мне кажется, законов не нарушал.

– За клевету, – отрубила завуч. – И еще мы напишем коллективную жалобу в вашу газету, что вы третируете учителей и выставляете их в дурном свете.

– Ирина Юрьевна, – попытался я достучаться до женщины, – вы поймите, Тамаре вы уже не поможете. К сожалению, она была не первой жертвой. Вы хотите своим бездействием подвергнуть опасности жизни других женщин?

– Разговор окончен, – процедила сквозь зубы завуч и повернулась ко мне спиной. Я пожал плечами: закончен, так закончен. Выйдя из кабинета, я едва не сбил с ног моложавую дамочку с охапкой тетрадок в руках. Судя по ее смущенному виду, она явно подслушивала.

– Скажите, – заговорщически произнесла она, – а правда, что Безуглую убили?