– Разглядела.

Я обрадовался.

– И какой?

– Да нешто я помню? Столько времени прошло. Но номер на машине точно был.

Я тяжело вздохнул. Господи, как же тяжело придется ментам…

– А машина какая? Не помните?

– «Мерседес» светлый, – ответила Безуглова.

– Вы разбираетесь в машинах?

– Не очень. Но это был «Мерседес». Я немецкие машины на дух не выношу, а сын у меня вот такую же как раз и купил, только не светлую, а черную. Так что могу точно сказать, что это был «Мерседес».

Очень, очень любопытно. Светлый «мерин» приезжал к Тамаре, такая же тачка крутилась у дома Ефимова. Для совпадения чересчур нереально, особенно если учесть, что после визита гостей на «меринах» ни Тамару, ни Виталия в живых уже не видели.

– Татьяна Ивановна, в газетах вышло объявление о пропаже Тамары. Кто его дал? Вы случайно не знаете?

– Да уж явно не мамаша Томкина, – фыркнула Безуглова. – Она и не заметила, что дочери дома нет. Со школы приходили, со мной разговаривали. Наверное, в школе кого-то заставили. Больше то некому. Родни у них никакой нет.

– А младшая Безуглая преподавала?

– Да. Вон там, за углом школа, она там и работала. Не то математику, не то еще что-то, не знаю точно. К ней не очень то люди обращались. Как-то Ирка Сироткина попросила Тамарку своего балбеса подтянуть, причем не за бесплатно, так ведь она отказалась, как будто у нее денег куры не клюют.

– Она неконтактная была?

– Какая? – не поняла бабуля.

– Ну, не общительная?

– Да озлобленная она была на весь белый свет, – махнула рукой Татьяна Ивановна. – И завистливая. У нее жизнь не сложилась, так это люди вокруг виноваты, а сама она лебедушка белая… А у самой глаз дурной. Как зыркнет, так потом хоть к бабкам-шептуньям иди. Я хоть и коммунистка, а и то дурного ее взгляда побаивалась. Как встречусь с ней в подъезде, так у меня потом то ключи куда пропадут, то сама заболею, то вон лампочки перегорают одна за другой. А как не вижу ее, так вроде и все хорошо. И вроде не верю я в такие вещи, а ведь поди ж ты…

– А где ее бывший муж?

– А пес его знает! Говорят, спился и умер, но я точнее не скажу. Не любила я ее, царствие ей небесное, конечно… А за что убили то? Ограбить хотели или как?