— Письмо, написанное Христом… Трудно себе представить, — восхищенно произнесла Рита Родригес.

— Что рассказал вам профессор Лайонс об этой рукописи? — спросил Бенет.

— Что он не сомневался в ее подлинности и что его встревожил один из экспертов, которому он ее показал, потому что тот заинтересовался лишь материальной ценностью находки.

— Знаете ли вы, где теперь это письмо? — последовал вопрос Бенета.

— Нет, не знаю. Джонатан даже не намекнул, где он его хранит.

— Вы говорили, что пили с ним кофе в монастыре. До этого встречались ли вы с Джонатаном Лайонсом в церкви? — спросила Родригес.

— В церкви мы с ним встречались. Вход в монастырь в атриуме.

— Джонатан Лайонс встречался с вами также в исповедальне? — спросила Рита невинным голосом.

— Если даже и встречался, то я не волен говорить об этом, — ответил отец Эйден решительным тоном. — О чем, мне кажется, вы уже знаете, детектив Родригес. Вижу, на вас небольшой крестик. Вы католичка?

— Не очень прилежная, но да, я католичка.

Настало время Саймона Бенета:

— Святой отец, Джонатан Лайонс состоял в долгой связи с женщиной, не являющейся его женой. Если он был в исповедальне и сознался в своих грехах, могли вы дать ему отпущение, если бы он намеревался продолжать грешить с Лилиан Стюарт? — виновато улыбнулся Бенет. — Я тоже воспитан католиком.

— Полагаю, я достаточно ясно сказал, что любые разговоры Джонатана Лайонса в исповедальне, кроме его откровений о рукописи, обсуждению не подлежат. Это касается и ваших соображений, детектив Бенет. Однако вот что я вам скажу. Знаю Кэтлин Лайонс с тех пор, как она вышла замуж в двадцать лет. И не верю, независимо от того, как серьезно пострадал ее мозг, что она способна убить мужа, которого так сильно любила.

С воодушевлением произнеся эти слова, отец Эйден в глубине души нисколько не сомневался в сказанном. Несмотря на его прежние подозрения, он твердо знал, что Кэтлин невиновна в убийстве Джонатана. Он посмотрел сперва на одного детектива, потом на другого и понял, что зря терял с ними время, защищая Кэтлин.

Священник размышлял, что бы они сказали, расскажи он им о предчувствии скорой смерти, мучившем Джонатана. За столом тот сказал об этом прямо, хотя наверняка врожденный страх и мешал упоминать об этом. Они могли подумать, что его настораживала растущая агрессивность Кэтлин. Меньше всего отец Эйден хотел усугубить ее положение.

Саймон Бенет не извинился за неуместный вопрос:

— Отец Эйден, Джонатан Лайонс называл имена экспертов, с которыми он консультировался по поводу рукописи Иосифа Аримафейского?

— Нет. Но должен особо заметить, что он упомянул «одного из экспертов»; следовательно, он показывал ее не одному специалисту.

— Известны ли вам специалисты в области Библии, отец Эйден? — спросила Рита.

— Самые лучшие из тех, кого я знаю, — это друзья Джонатана: профессора Уэст, Михаэльсон и Каллахан. Все они знатоки библейской истории.